Эволюция Бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Здесь выражение «истинные христиане» вводит в заблуждение. Как мы уже видели, древнее христианство было гораздо более пестрым, чем его причесанная версия, позднее утвердившаяся в истории. Вспомним евионитов, «еврейских» христиан, которые считали Иисуса признанным сыном Бога – мессией, но человеком. Мы не знаем, что стало с ними после того, как об их существовании упомянули в текстах IV века, однако их влияние вполне могло достичь арабского мира. Дж. М.Родуэлл, британский переводчик Корана в XIX веке, полагал «ясным, что Мухаммад заимствовал… из учений евионитов»²². Если евионитские учения действительно распространялись по арабскому миру, вероятно, в нем существовали и сами евиониты – или подобные им люди²³. И Мухаммад вполне мог надеяться завоевать их уважение, поклоняясь Иисусу-человеку.

Евиониты были не единственным источником многообразия христианства. Поскольку арабский мир поддерживал торговые связи не только с византийской Сирией на севере, но и с Персидской империей на востоке, ему были знакомы сторонники «несторианства» – христиане, которые верили, что Христос, несмотря на божественность, был в большей мере человеком, чем допускали римские или греческие христиане. В Персии манихейцы считали Иисуса пророком, но не божеством. Кроме них, были сирийские, более ортодоксальные христиане. Словом, ассортимент «христианских» верований был широк²⁴.

Собственно говоря, и арабские иудеи во времена Мухаммада могли соответствовать любой части иудейского спектра – от евангелического апокалиптизма до умеренного консерватизма²⁵. Мекка VII века была сродни современному миру, в ней соприкасались разнообразные культуры, со временем создавались условия для творческого синтеза. Стремление анализировать Коран, разделяя аудиторию Мухаммада на «христиан», «иудеев» и «язычников», принижает культурную сложность эпохи и утонченность политического испытания, с которым столкнулся Мухаммад.

Все это могло бы объяснить в противном случае кажущийся загадочным факт, что в Медине Мухаммад продолжает добиваться преданности христиан и в то же время осуждает «христианскую» теологию более явно, чем в Мекке. Здесь он впервые отвергает учение о Троице, так и называя ее. «Не говорите: «Троица!» – советует он последователям Иисуса²⁶.

Однако даже в этой суре, отказывая Иисусу в статусе Бога, Мухаммад подчеркивает его особое положение, называет его Мессией и ссылается на Евангелие от Иоанна, где Иисус назван воплощением божественного Логоса, «Слова». «Люди Писания, – говорит Мухаммад, – Мессия Иса (Иисус), сын Марьям (Марии), является посланником Аллаха, Его словом, которое Он послал Марьям (Марии), и духом от Него». Мухаммад также восхвалял христианские добродетели; Бог, согласно Корану, дал Иисусу евангелие и «в сердца тех, которые последовали за ним… вселил сострадание и милосердие»²⁷.

Даже если бы Мухаммад смог убедить таким способом христиан, перед ним все равно стояла бы проблема. Он называл Иисуса Мессией, а иудеи придерживались того мнения, что пришествия Мессии еще не было. Если Мухаммад действительно стремился, как порой кажется, создать общий религиозный фундамент для христиан и иудеев, а затем назвать этот фундамент «исламом», он выбрал нелегкую задачу.

Вдобавок положение осложнял неудобный вопрос о конкретном характере отношений между христианами, иудеями и Мухаммадом. Да, Мухаммад был готов запретить мусульманам есть свинину, наставлять их молиться, повернувшись в сторону Иерусалима, и даже праздновать Йом Киппур. Да, он соглашался признать непорочное зачатие Иисуса, называть его Словом и Мессией. Но в конечном итоге он стремился к тому, чтобы иудеи и христиане приняли его религию, признали, что все их писания, хоть и священные, были прелюдией к Корану, что их пророки, несмотря на все их величие, были предтечами самого Мухаммада. Любое слияние религий, которое представлялось ему, вовсе не было слиянием на равных.

Авраамическая инверсия

Условия этого слияния можно увидеть в вопросе об Аврааме. Мухаммад признавал библейские притязания на то, что Бог исторически явился Аврааму как единственный истинный бог. И соглашался с библейским заявлением, что израильтяне ведут свой род от Авраама. Казалось бы, в итоге израильтяне, а значит, иудаизм, должны оказаться у истоков авраамического генеалогического древа. Но Мухаммад излагал историю Авраама так, что напрашивалось другое толкование, которое отводило центральное место исламу и арабам.

В библейском предании об Аврааме всегда присутствовало скрытое примечание об относительном статусе израильтян и арабов. Кочевые бедуинские племена, населявшие Аравийский полуостров вблизи Израиля, называли измаилитскими, потому что они считались потомками Измаила. Библейские описания Измаила – это, по сути дела, описание измаилитов, арабов, известных древним израильтянам.