Эволюция Бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Как мы уже видели, эти силы очевидны во всех авраамических писаниях, если внимательно присмотреться к ним. Но ни в одном другом авраамическом писании они не очевидны настолько, как в Коране. Ни в каком другом они не оставляют столь глубокий след по всему диапазону динамики – от явно нулевой до явно ненулевой суммы, – не выражают так решительно сопутствующую нравственную направленность. Ни в каком другом писании нет таких стремительных переходов от «у вас есть ваша религия, а у меня – моя» к «убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили» до «нет принуждения в религии» и обратно. Все авраамические писания свидетельствуют о корреляции между обстоятельствами и нравственностью, но ни в одном нет такого обилия подобных свидетельств, как в Коране. По крайней мере в этом отношении Коран как откровение не имеет себе равных.

Часть V Бог глобализируется (или нет)

«Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются».

Пс 81:5

Глава 19 Нравственное преображение

Фактор ненулевой суммы сегодня (с. 429) Неприглядная реальность (с. 432) Анализ конфликта цивилизаций (с. 434) • Нравственное воображение (с. 436) • Лодка (с. 441) • Асимметричные поучения (с. 444) • Нравственный прогресс: раньше и теперь (с. 444) • Но истина ли это? (с. 447)

Как бы скверно ни выглядела ситуация, спасение возможно – если понимать, что для этого требуется. Такова идея учений авраамических пророков. Так говорили Мухаммад, Иисус, оба Исайи, а также другие израильские пророки.

Под «спасением» далеко не все они подразумевали одно и то же. Мухаммад говорил о спасении души после смерти. Оба Исайи – о спасении социальной системы, то есть Израиля (а в некоторых фрагментах – всего мира). Что касается Иисуса, то Иисус, которого запомнили христиане, сосредоточивал внимание, подобно Мухаммаду, на личном спасении, хотя подлинный Иисус, подобно Исайям, был, возможно, больше озабочен спасением общества.

Однако на спасение общества ориентированы в итоге даже те религии, которые делают акцент на личном спасении. Для мусульман и христиан путь к личному спасению предполагает верность нравственному кодексу, поддерживающему здоровье их социальной системы. Как мы уже видели, преуспевающие религии всегда стремились к спасению на социальном уровне, поощряя поведение, способствующее порядку.

Кроме того, мы видели, что доавраамические религии Ближнего Востока особенно явно указывали на эту цель. Силы хаоса постоянно угрожали цивилизации, и повиновение богам, по крайней мере хорошим богам, было способом обуздать этот хаос.

Сегодня социальная система, зарождающаяся глобальная социальная система, вновь столкнулась с угрозой со стороны хаоса. Но теперь религия, по-видимому, представляет собой проблему, а не решение. Конфликты между иудеями, христианами и мусульманами – по крайней мере, между некоторыми из иудеев, христиан и мусульман, – угрожают порядку в мире. Обострению конфликтов способствуют священные писания этих религий – по крайней мере, в том виде, в котором толкуют их люди, раздувающие конфликты. Три великие религии спасения помогли привести мир в состояние потребности в спасении.

Можем ли мы сейчас сказать то же самое, что и авраамические пророки, – несмотря на то, что ситуация выглядит скверно, спасение все-таки возможно, если понять, что для этого требуется? И если да, о каких требованиях идет речь?

Удобно, что подсказки дают все три авраамические религии. (Это самое меньшее, что они могут сделать, учитывая их роль в возникновении вопроса.) Если копнуть чуть глубже, их писания представляют собой карты ландшафта религиозной терпимости и нетерпимости, карты, представляющие собой нечто вроде кодекса спасения мира. Суть этого кодекса к настоящему моменту должна быть уже ясна. Когда люди считают, что состоят с другими людьми в отношениях с нулевой суммой, видят, что их удача обратно пропорциональна удаче этих других людей, видят динамику как победу одной стороны и поражение другой, они склонны считать писание основой нетерпимости или воинственности (хотя, как мы уже видели, если они чувствуют, что явный перевес на стороне противника, а они сами рискуют в любом конфликте стать проигравшей стороной, то могут на время подавить свою враждебность). Когда же они убеждены, что состоят в отношениях с ненулевой суммой, видят, что их удача напрямую связана с удачей других людей, видят возможность достижения ситуации, в которой выигрывают обе стороны, то с большей вероятностью обращаются и понимания в своих писаниях к эпизодам толерантности.