Эволюция Бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Даже если ученый-атеист найдет этот довод убедительным, работа верующего на этом не закончится. Ибо существует внушительный довод, который ученый мог бы выдвинуть против самой идеи предполагаемого существования Бога и предполагаемого существования электрона. Это очень прагматичный довод. А именно: допустим, мы верим в существование электрона, хотя до сих пор все наши попытки постичь его оставались в лучшем случае несовершенными. И все-таки есть смысл, в котором наши несовершенные представления об электроне Действуют. Мы манипулируем физической реальностью, исходя из предположения, что электроны существуют, несовершенно воспринимаемые нами, и – voila – получаем персональный компьютер. Какими бы примитивными ни были наши представления об источнике материального порядка, эти представления привели к материальному прогрессу.

Ответ верующего

На это верующий может ответить: ну а примитивные представления об источнике нравственного порядка во вселенной в целом привели к нравственному прогрессу. Наша концепция Бога «развилась» – то есть нравственный охват богов, в которых мы верим, вырос, в итоге выросло наше нравственное воображение, когда мы прошли путь от сообществ охотников-собирателей почти до единой глобальной цивилизации, и если мы преодолеем этот последний порог, то приблизимся в итоге к нравственной истине. Следовательно, перестать думать о Боге сейчас – все равно что сойти с пути, который был по-своему удачным – не с пути научного поиска, ведущего к научному прогрессу, а с пути нравственного поиска, который привел к прогрессу нравственному³.

Ученый-атеист скорее всего не примет этот довод, и его возражения можно приблизительно облечь в следующую форму: даже если идея Бога действительно помогла нам достичь нынешнего состояния нравственной эволюции, неужели нельзя отказаться от этой идеи, этой иллюзии, и в дальнейшем обходиться без нее? Разве нельзя стремиться к нравственной истине ради самой нравственной истины? Действительно ли нам нужен Бог, чтобы поддерживать нравственный прогресс так, как физикам нужен электрон, чтобы поддерживать научный прогресс?

Смотря о ком идет речь. Есть люди, способные вести образцовую жизнь и без представлений о Боге. Другим же Бог необходим – и не обязательно потому, что добродетельную жизнь они ведут лишь из страха перед адом и желания попасть на небеса: зачастую они охотнее всего ведут добродетельную жизнь, когда считают, что нравственная истина имеет некое живое олицетворение. Этим людям необходимо ощущать: если они совершают плохие поступки, то кого-то разочаровывают, а когда ведут себя хорошо, то кого-то радуют, а этого «кого-то» очень важно радовать и недопустимо разочаровывать.

Едва ли следует удивляться этой потребности. Ведь нравственный аппарат человека развивался в контексте человеческого общества как инструмент для ориентации на социальном ландшафте; наши нравственные чувства естественным образом приводятся в действие с уважением к Другим живым существам; естественным отбором мы «спроектированы» быть хорошими ввиду обязательств перед окружающими, из-за боязни заслужить их недовольство и желания видеть, как они нас ценят. Многим людям полезно переносить эти человеческие отношения на сверхчеловеческий уровень. Эти люди становятся лучше и чувствуют себя более счастливыми, когда думают о Боге, который видит их ежедневные старания и предлагает утешение, поддержку или упреки; этим людям удобнее придерживаться нравственной оси вселенной, благодаря Бога, прося его помочь им оставаться праведниками, раскаиваясь перед Богом в своих прегрешениях. Приятно, что некоторые способны быть образцом добродетели и без помощи такого рода, однако это редкость; естественное для человека состояние – приспособленность его нравственной жизни к существованию других существ, и чем более вездесущи эти существа, тем прочнее фундамент.

Другими словами, ввиду ограниченности человеческой натуры верующие в Бога взаимодействуют с нравственным порядком как можно продуктивнее, придерживаясь определенных представлений об источнике этого порядка, какими бы несовершенными ни были эти представления. Разве не так поступают физики, которые взаимодействуют с материальным порядком как можно продуктивнее, придерживаясь определенных представлений о его субатомных источниках, какими бы несовершенными ни были эти представления?