Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Во вселенной охотников-собирателей проблема зла не так озадачивает, поскольку сверхъестественное не принимает формы единственного всемогущего, а тем более совершенного в нравственном отношении существа. Скорее, сверхъестественный мир населен разными существами, которые, как правило, поразительно похожи на людей: у них далеко не всегда настроены по-доброму, а то, что портит им настроение, порой почти невозможно понять.

Например, Карей, бог грома у охотников-собирателей семангов Юго-Восточной Азии, способен разозлиться, увидев, как люди расчесывают волосы во время грозы и бури, или смотрят, как совокупляются собаки[30]. На Андаманских островах бог бури Билику может прийти в ярость, если кто-нибудь топит пчелиный воск или издает громкие звуки во время пения цикад. Британский антрополог А. Р. Радклифф-Браун, изучавший андаманских островитян столетие назад, заметил, что на самом деле они все же топят воск, надеясь, что Билику ничего не заметит. Радклифф-Брауна озадачило это «противоречие между их заповедями и поступками»[31]. Однако остается неясным вопрос, подходит ли слово «заповедь» для правила, установленного божеством, которое изначально не являлось светочем нравственности. Радклифф-Браун относился к культуре, в которой слово «бог» означало благо, но едва ли это отождествление носит всеобщий характер, а среди охотников-собирателей оно и вовсе не известно.

Так, Кмукамч, бог солнца у кламатов, испытывал раздражение по отношению к своему красивому приемному сыну Айшишу и потому потратил немало времени и сил, крадя одежду Айшиша и примеряя ее. (Этим объясняется, почему солнце иногда окружают маленькие пушистые облачка — расшитая бисером одежда Айшиша.[32]) Хуже того, Кмукамч постоянно пытался соблазнять жен Айшиша. Но его провинности не идут ни в какое сравнение с выходками Гаона, верховного божества африканских охотников-собирателей кунг, который изнасиловал жену собственного сына и пожрал двух зятьев[33].

Когда плохие люди остаются безнаказанными

Божества охотников-собирателей не были образцами добродетели, что помогает объяснить наблюдение, сделанное многими антропологами: как правило, охотники-собиратели вовсе не «поклоняются» своим богам. Напротив, они часто обращаются со своими божествами так же, как с простыми смертными — иногда по-доброму, в других случаях — как придется. Аборигены Японских островов, айны, порой пытаются умилостивить божества приношением просяного пива, но если божества не дарят им в ответ удачу, айны грозятся не давать им больше пива до тех пор, пока положение не изменится к лучшему[34]. Известно, что знахари кунг прерывали танец исцеления, упрекая бога Гаува за то, что наслал болезнь: «Неприкрытый пенис! Плохой ты»[35]. Если Гаува, который вечно что-нибудь да путал, приносил не то лечебное средство, знахарь вопил: «Олух! Все ты делаешь не так! Только позоришь меня! Убирайся прочь!» Грубо, но эффективно: порой Гаува возвращался с нужным лекарством[36].

Даже когда охотники-собиратели демонстрируют ритуализированное поклонение божествам, в этом поклонении страха больше, чем почтительности, а сам ритуал выглядит не самым строгим. Семанги, обнаружив, что им грозит сильная буря, и зная, что это результат их наблюдений за спаривающимися собаками или других сравнимых с этим нарушений, в отчаянии пытаются исправить положение: рассекают себе голени, смешивают кровь с водой, выплескивают ее в общем направлении соответствующего божества и кричат: «Стой! Стой!»[37]

Тем не менее порой обряды охотников-собирателей достаточно торжественны, благодаря чему можно представить себе, как они эволюционировали и превращались в нечто подобное современным богослужениям. В начале XX века, когда путешественник Кнуд Расмуссен побывал у инуитов (в его времена их называли эскимосами), то заметил, с какой серьезностью они относились к карам Таканакапсалук, богини моря. Во времена путешествия Расмуссена тюлени и другая морская добыча попадались редко. Известно было, что морская богиня скупится на такие подарки, когда инуиты нарушают ее правила. (И неудивительно: все их провинности превращались в грязь, оседали на дно моря, пачкали богине волосы, окутывали ее и душили.) Инуиты собирались в каком-нибудь темном жилище и сидели, закрыв глаза, пока их шаман за занавеской спускался на морское дно к Таканакапсалук. Узнав, чем вызван ее гнев, шаман возвращался к инуитам и строго спрашивал, кто из них виновен в проступках, названных богиней. Чтобы впредь охота на тюленей была удачной, виновник раскаивался в содеянном, и у всех поднималось настроение.