Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Для целей нашего анализа принципиально то, что ваша принадлежность к культу повышала ценность членства в нем, так как своим присоединением к нему каждый слегка увеличивал базу данных и количество потенциально полезных контактов. В общем, чем больше приверженцев было у культа, тем более ценным становилось членство в нем.

Этот феномен известен экономистам как «позитивные сетевые внешние факторы» — чем больше единиц чего-либо имеется, тем ценнее каждая единица. Разумеется, экономисты обычно не применяют эту идею к религии — скорее, к таким вещам, как программное обеспечение. Классический пример — операционная система Microsoft Windows. Когда в пользовании стали насчитываться миллионы копий Windows, множество программных продуктов начали писать для Windows, следовательно, Windows приобрела большую ценность, чем если бы в пользовании находилось всего несколько тысяч копий. Каждый раз, когда кто-нибудь «присоединялся» к сети, покупая компьютер с Windows, он увеличивал ценность членства, усиливая стимул создавать программное обеспечение для платформы Windows.

Идею сетевых внешних факторов можно применить к большинству вещей, которые в том или ином смысле образуют сеть, и религия определенно относится к таковым. Когда бы ни существовали позитивные сетевые внешние факторы, общий принцип одинаков: чтобы во всей полноте пользоваться возможностями сетевых внешних факторов, организациям следует избегать построения необоснованных препятствий на пути к членству. И это приводит нас обратно на Делос.

Через много лет после того как приверженцы Геракла-Мелькарта построили ему храм на Делосе, еще одна группа возвела на том же острове храм богу моря Посейдону. Эти люди были выходцами из города Беритоса, Бейрута, и назывались «посейдонистами» Беритоса, купцами, моряками и складскими работниками[839]. Тот же состав профессий, как у тирийских «гераклезиастов» (разве что с прибавлением кладовщиков), однако у них был другой храм и поклонялись они другому богу.

Разве слияние не могло пойти на пользу обеим группам? А удвоение ресурсов, увеличение базы данных вдвое? Разве не облегчило бы оно деловые поездки, если в этом случае можно было путешествовать через Делос, Тир и Бейрут так, чтобы повсюду был гарантирован радушный прием? Иными словами: разве принадлежность к религии, образованной слиянием, не была бы более ценной и притягательной, чем принадлежность к любой из отдельных религий, — благодаря логике сетевых внешних факторов?

Конечно, слияние групп из Тира и Бейрута было непростым делом, так как между этими городами существовали значительные культурные различия. Тем не менее это были условные различия; в строго коммерческих терминах члены этих двух групп могли бы получить прибыль (в конечном счете) от дружеского взаимодействия между собой. Иначе говоря, эти два культа, позволив культуре разделить их, сохранили потенциальную синергию неосвоенной, сетевые внешние факторы нереализованными. Теоретически такое фиаско могло сделать их уязвимыми в состязании с религией, открытой в равной мере людям из Тира и из Бейрута.

Возможно, фиаско такого рода выглядело не самым логичным во II веке до н. э. Возможно, купцы из Тира и купцы из Бейрута существовали в обособленных торговых мирах, поэтому потенциал синергии для них все равно был невелик. Но позднее, когда Рим начал подчинять себе народ за народом, все изменилось. Вместе с Pax Romana (миром внутри Римской империи) в первые два столетия нашей эры открылась огромная торговая арена с обилием возможностей для бизнеса между жителями разных городов, представителями разных стран и этнических групп. Инклюзивная группа могла воспользоваться экспансивной энергией сетевых внешних факторов лучше, чем этнические или специфические для страны группы.

Предположим, например, что в рамках религии, известной как христианство, существовали две секты. Допустим, что в обоих случаях их членам приносили выгоду контакты с другими членами секты. А теперь представим, что в одну секту охотно принимали людей всех национальностей, а в другую попасть представителям большинства национальностей было очень трудно. Разве у первой из них не больше внешних сетевых факторов? Разве расти она будет медленнее второй? И поскольку размерами первая в результате роста будет превосходить вторую, разве ее конкурентные преимущества не будут увеличиваться по логике внешних сетевых факторов? Иными словами, разве христианство Павла не превосходило гипотетическое альтернативное христианство, учение которого не предусматривало межнациональных уз?