Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Когда какое-либо явление возникает в любом известном обществе так, как религия, вопрос о «генетической предрасположенности» встает сам собой. Неужели религия обеспечивала нашим давним предкам столько преимуществ, что благоприятствующие ей гены распространялись в процессе естественного отбора? Есть ученые, которые утвердительно отвечают на этот вопрос — в сущности, их достаточно для появления заголовков, подобных следующему, из одной канадской газеты: «Поиски „гена Бога“ продолжаются»[1091].

Можно ожидать и новых появлений подобных заголовков, так как поиск вряд ли придет к успешному завершению. И не только потому, что столь сложную структуру, как религия, едва ли способен поддерживать единственный ген. Не лучше выглядит и положение усложненного варианта идеи «ген Бога»: что в результате естественного отбора целый комплекс генов сохранился только потому, что они предрасполагали людей к религии.

Как ни странно, этот вердикт — что религия не содержится «в генах» хоть в сколько-нибудь непосредственном смысле, — возникает из эволюционной психологии, в сфере, известной акцентированием влияния генов на мышление и эмоции. Хотя некоторые эволюционные психологи считают религию прямым продуктом естественного отбора[1092], многие, а может и большинство, иного мнения.

Это не значит, что религия вообще не является «естественной» и ни в каком смысле не заложена «в генах». Все, что делают люди, в том или ином отношении заложено в них генетически. (Попробуйте сделать хоть что-нибудь, не пользуясь никакими генами.) Более того, можно установить связь религии с конкретными компонентами человеческой натуры, явно содержащимися в генах. Просто эти компоненты человеческой натуры, по-видимому, эволюционировали по другой причине, а не для сохранения религии[1093].

Американский психолог Уильямс Джеймс в классическом труде 1902 года «Многообразие религиозного опыта» выражал ту же мысль, не обращаясь к эволюции: «Есть религиозный страх, религиозная любовь, религиозный трепет, религиозная радость и так далее. Но религиозная любовь — единственное у человека естественное чувство любви, направленное на религиозный объект; религиозный страх — самый обычный страх общения, так сказать, обычная дрожь в груди человека с тех пор, как мысль о божественном возмездии возбудила ее; религиозный трепет — тот же самый органический трепет, который мы чувствуем в лесу в сумерках или в горном ущелье, только на этот раз он охватывает нас при мысли о наших сверхъестественных отношениях»[1094].

Если попытаться выразить мысль Джеймса языком эволюционной биологии, понадобится призвать на помощь понятие адаптации. Адаптация — это особенность, обусловливающие которую гены распространяются в генофонде в силу того, что придают эту особенность. Например, любовь выглядит адаптацией. Любовь к потомству, побуждающая взращивать его, помогает передавать гены следующим поколениям, в итоге гены родительской любви распространяются в силу того, что способствуют любви. Подобные доводы можно найти и в пользу трепета, радости и страха, других чувств, которые Джеймс называет адаптацией. (Боязнь большого агрессивного зверя или большого агрессивного человека помогает сберечь жизнь, в итоге сохраняет гены, вызывающие эту боязнь.) Но это не означает, что и религия — адаптация, хотя она может охватывать любовь, трепет, радость и страх, следовательно, относиться к генам, вызывающим их.

Вернемся к менее технической терминологии: можно сказать, что естественный отбор «сконструировал» нас такими, чтобы мы чувствовали любовь, трепет, радость и страх. (Если ясно, что «сконструировал» — это метафора; естественный отбор — не конструктор-человек, который осознанно представляет себе конечный продукт, а затем создает его. Это, скорее, слепой и тупой процесс проб и ошибок.) Но сказать, что эти эмоции — продукт «замысла», не значит сказать, что они, приведенные в действие религией, работают так, как и было задумано.

Подобно этому, люди «задуманы» естественным отбором умеющими бегать, а также ощущать дух состязания, но это не значит, что по «замыслу» они предназначены для участия в состязаниях по легкой атлетике. Религия, как и атлетика, не выглядит «адаптацией». И то, и другое палеонтолог Стивен Джей Гулд назвал по аналогии с архитектурной деталью «перемычкой» — феноменом, подкрепленным генами, которые стали частью вида, выполняя работу, отличную от подкрепления этого феномена. Перемычка — случайный побочный продукт процесса «конструирования» организмов, в то время как адаптация — его прямой продукт. Религия выглядит, скорее, перемычкой.