Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Таким образом, наблюдается смещение основных движущих сил от вопроса о религиозной терпимости к вопросу о терпимости в целом. Люди естественным образом, толком не задумываясь об этом, критически оценивают по разным параметрам врагов и соперников. Если спросить двух мужчин, ухаживающих за одной и той же женщиной, какого они мнения о вкусах друг друга — в политике, одежде, литературе, в чем угодно, — скорее всего отзывы будут негативными и, вероятно, искренними. И наоборот, к своим потенциальным сотрудникам, а также их убеждениям люди машинально проявляют снисходительность. Значит, связи между личной выгодой и терпимостью незачем быть вопросом осознанного расчета — этот факт мы обсудим далее. Закон религиозной терпимости органически вытекает из особенностей человеческой натуры.

Существует и другая теория о том, чем вызвана оппозиция Ахаву и Иезавели, и, следовательно, Ваалу. Заключив союз с Финикией, Израиль отвернулся от еще одного могущественного северо-восточного соседа — Ассирии. В сущности, союз с финикийцами предназначался, по-видимому, для нейтрализации угрозы с ассирийской стороны. Как отмечает Ланг, некая группа израильтян склонялась скорее к союзу с Ассирией, чем с Финикией. Несомненно, эта группа превалировала в течение некоторых лет после смерти Ахава: царь Ииуй, взошедший на престол в результате переворота, был готов добиваться расположения Ассирии и тем самым сменить курс внешней политики Израиля. Видимо, не случайно Ииуй, по Библии, также истребил всех приверженцев Ваала в Израиле и разрушил храм Ваала, превратив в «место нечистот»[419].

Так что Илия мог воспользоваться поддержкой проассирийски настроенных израильтян. В этом случае ненависть врагов Ахава к Ваалу могла сочетаться в них с доброжелательным отношением к ассирийскому богу Ашшуру, но насколько нам известно, этот факт библейские редакторы-монотеисты предпочли оставить в «монтажной» вместе с другими обрезками купюр. Иными словами, вполне возможно, что сторонники Илии были такими же политеистами, как Ахав и Иезавель, и просто не сумели договориться с ними о том, какие боги достойны почитания. Так или иначе, мораль остается прежней: люди терпимо относятся к теологии чужеземцев, даже приобщаются к ней в той степени, в какой видят возможным получение взаимной выгоды в итоге сотрудничества.

ЛЮДИ ТЕРПИМО ОТНОСЯТСЯ К ТЕОЛОГИИ ЧУЖЕЗЕМЦЕВ, ДАЖЕ ПРИОБЩАЮТСЯ К НЕЙ В ТОЙ СТЕПЕНИ, В КАКОЙ ВИДЯТ ВОЗМОЖНЫМ ПОЛУЧЕНИЕ ВЗАИМНОЙ ВЫГОДЫ В ИТОГЕ СОТРУДНИЧЕСТВА

Разумеется, если верным является традиционное толкование и если союз Илии был монолатрическим, признающим исключительно поклонение Яхве, тогда проассирийская фракция с ее симпатией к ассирийским богам в этот союз не вписывалась. И в определенный момент израильской истории форму должно было обрести движение «только Яхве» (как назвал его историк Мортон Смит)[420]. Это движение по определению отвергало почитание всех богов чужеземного происхождения. Поэтому, если предпочтение одного союзника Израиля перед другим сопровождалось активным принятием богов союзника, тогда это предпочтение не имело смысла как один из пунктов мотивации движения «только Яхве». Более уместным выглядело скептическое отношение к интернациональному альянсу в целом.

Первый явный монолатрист

Помня обо всем вышесказанном, перенесемся в то время, когда появилось больше свидетельств того, что идея «только Яхве» обрела голос. В VIII веке до н. э., спустя долгое время после смерти Иезавели, появился пророк Осия, мысли которого были изложены в письменном виде либо при его жизни, либо вскоре после нее[421]. Хотя его текст подвергался дальнейшей правке, многие исследователи считают, что его ключевая идея сформировалась сразу после смерти самого Осии, поэтому справедливо будет говорить о «теологии Осии», отражающей направление израильской мысли, каким оно было примерно в конце VIII века до н. э.[422]. Несомненно, больше специалистов разделяет эти взгляды, нежели считает, что события истории Илии происходили в точности так, как были изложены. Так или иначе, как и в случае с историей Илии, далее мы будем рассуждать, исходя из допущения, что библейские материалы примерно точны: мы увидим в книге Осии человека по имени Осия, мысли которого способны поведать нам кое-что о времени, когда он жил.

Осию иногда называют монотеистом, однако нет причин полагать, что его вера хоть чем-нибудь отличалась от монолатризма. Он никогда не отрицает существования богов помимо Яхве, не утверждает, что чужеземцам не следует им поклоняться[423]. Заявляя, что израильтяне не должны «знать» никакого бога, кроме Яхве, он не имеет в виду «признавать». Исходное слово на древнееврейском означает скорее «быть верными». В соглашениях это слово выражало преданность народа-вассала[424].