Эволюция будущего

Наконец, он миновал и это препятствие, и вошёл в волшебную страну. Высоко над пляжем раскинулось обширное пастбище: акры ухоженной земли, отдельные деревья и великолепный вид на море. Над всем этим высится роскошный замок со шпилями, ныне по всем статьям являющийся домом для французских астрономов, хотя нельзя заметить ни одного телескопа. Теперь он в заповеднике под названием Аббадиа, в огромном парке, который некогда был плодородными полями, прилегающими к замку, и он чувствует себя так, словно перенёсся назад, в давние времена, но путешествие в гораздо более отдалённое прошлое ещё впереди. Он пробирается сквозь стадо овец – животных глупых и причудливых по сравнению со своими предками. Шарики их навоза валяются всюду, и он отмечает про себя, что это самые обычные крупные млекопитающие на планете после людей. Он думает над процессом, называемым доместикацией, и над тем, как все одомашненные животные, похоже, утратили свою сообразительность, пока человек ваял из них те виды, которыми они стали. Он представляет себе мир 8000 лет назад, когда человечество начало населять его животными и растениями совершенно нового типа во время единственного и самого крупного эволюционного эксперимента со времён древних массовых вымираний.

Когда он шагает через раскинувшийся на возвышенности луг под сияющим летним солнцем, двадцатый век и его история ещё раз напоминают о себе. Среди колышущейся травы, пасущихся овец и прямолинейных живых изгородей разбросаны остатки огромных бетонных бункеров, заваленных массами расколотого бетона и искорёженной арматуры. Бункеры были работой нацистов, частью Атлантической Стены, которую они построили для защиты, но теперь это лишь огромные бетонные руины, покрывающие собою ровные участки земли, словно зияющие пещеры или разбросанные вещи капризных великанов. Движение внутри первого из разрушенных бункеров, который он миновал, очень удивляет его; он ожидает увидеть лису или собаку, но, наблюдая за ним, медленно поднимается голый мужчина. Он проходит дальше, и в следующем разбитом бункере можно увидеть другого мужчину. Вскоре он понимает, что это место полно едва замеченных им мужчин, ведущих себя тихо, многие из которых одеты лишь частично, или, как первый, вообще не носят одежду. Внезапно он догадывается, что этот парк является территорией и местом прогулок для местного сообщества гомосексуалистов, местом встречи, где отдыхающие, приезжающие сюда, и местные жители обмениваются микробами и распространяют инфекционные болезни мира. Это – микрокосм, отражение того, что происходит с животными и растениями в мире. Он задается вопросом относительно того, какая часть их поведения определяется генетически, и станет ли это будущим процесса эволюции?

Он поднимается на гребень мыса и начинает спускаться к морю. Крутой зигзагообразный след довольно рискованно приводит к урезу воды, где слегка наклоненные слои отложений остались на воздухе во время отлива. Он делает шаг на эти камни, слои известняка толщиной от дюйма до фута, набитые самыми удивительными окаменелостями.

Гигантские двустворчатые моллюски неподвижно лежат в породе. Не гигантские моллюски нашей эпохи, которые теперь можно увидеть используемыми в качестве ванночек для птиц в садиках на заднем дворе, а двустворки с огромными уплощенными раковинами овальных очертаний длиной около одного ярда. Они ничем не напоминают никаких из ныне живущих моллюсков, хотя когда-то эти ископаемые существа были доминирующими членами мезозойского морского донного сообщества. Их название – иноцерамиды, и они являются отличительным знаком того времени, когда динозавры правили на суше, а аммониты плавали в морях. Эти же самые аммониты с витыми раковинами, похожими на раковины наутилуса, также обнаруживаются в богатых двустворчатыми моллюсками отложениях, хотя они никогда не были столь же многочисленными, как двустворки. Геолог отмечает наличие нескольких из них и начинает идти в направлении, перпендикулярном поверхности слоёв, и таким образом, сквозь время.

Это прекрасная прогулка, с высокими утёсами белого известняка и красноватого мергеля, высящимися над головой, с морем, бьющимся о скалы, и чайками, пронзительные крики которых сливаются в шумную какофонию; ни одно облако не портит глубокого синего неба. Когда он прошагал около 40 метров вдоль побережья, произошла самая необычная вещь: ископаемые остатки двустворчатых моллюсков начинают исчезать. Вскоре они стали видны лишь изредка, а затем пропали вообще. Они, и вся группа, к которой они принадлежат, исчезают не только из отложений на этом побережье, но и изо всех пород, в которых они были обычны, датируемых 67 миллионами лет и менее. После более чем 170 миллионов лет господства этот тип двустворчатых моллюсков внезапно вымер. Отложения выглядят теми же самыми, но гигантские двустворки исчезли.