Эволюция будущего

Резкое падение урожаев заставило бы некоторые сильные страны попробовать занять своих соседей или отдалённые страны – лишь потому, что их армии, не получающие жалованья и страдающие от нехватки продовольствия, пошли бы мародёрствовать как дома, так и за границами. Лучше организованные страны попытались бы использовать свои армии прежде, чем они развалились бы полностью, чтобы захватить страны со значительными остатками ресурсов, вытесняя или моря голодом их жителей, если не используя современное оружие, чтобы добиться того же самого итога: устранения конкурентов за оставшееся продовольствие. Это стало бы международной проблемой – и могло бы привести к Третьей Мировой войне.

Кэльвин отмечает, что без течения, согревающего её, Европа обладала бы климатом, похожим на климат современной Канады, и, если бы в Европе была погода, как в Канаде, она смогла бы прокормить лишь одного из двадцати трёх своих жителей.

Что делает резкое глобальное похолодание особенно угрожающим – это то, что оно не является «отправной точкой» бедствия. Землю регулярно сотрясают бедствия вроде ураганов, торнадо и катастрофических землетрясений. Эти бедствия вызывают большие человеческие жертвы и обычно сопровождаются усилиями по спасению и восстановлению, которые часто проводятся в мировом масштабе. Но такие бедствия всегда имеют небольшую продолжительность и ограниченное географическое распространение. Ни ураганы, ни землетрясения не затрагивают сколько-нибудь значащий процент от поверхности Земли в течение более чем нескольких дней. С другой стороны, резкое похолодание могло бы длиться десятилетия или века. Кэльвин доказывает, что даже удар метеорита, убивающий значительную часть человеческой популяции за короткий период времени, не был бы столь же катастрофическим событием, как долговременное бедствие, которое убило бы такое же количество людей – убийственное воздействие удара метеорита вскоре закончится, но глобальное похолодание распространило бы своё смертоносное воздействие, как минимум, на десятилетия, а ещё вероятнее – на века.

Болезнь

В последние годы двадцатого века большое внимание, подогретое потоком фильмов и книг-бестселлеров, было уделено человеческим заразным болезням. Какова возможность того, что новая болезнь может вызывать вымирание человечества? Например, что будет, если болезнь, смертельная на 100 %, как СПИД, распространялась бы с такой же лёгкостью, как насморк? И что, если такую болезнь использовать как оружие? У биологической войны, как и у ядерной, был бы потенциал для радикального сокращения человеческой популяции, если бы началась мировая война. Наибольшую тревогу могут вызывать запас болезней, от которых мы больше не прививаемся (например, оспа), и генно-инженерное производство новых, более вредоносных штаммов возбудителей болезней, главная тема сюжетов множества фильмов и книг.

Два наблюдения являются возражением против возможности эпидемии, которая покончит с видом. Во-первых, нет никаких свидетельств в пользу того, что какая-то одна болезнь когда-либо уничтожала какой-то вид[67]. Во-вторых, человечество в настоящее время обладает технологиями, которые могут побеждать болезнь, каждый год увеличивая свою эффективность. Тем не менее, болезнь остается сильным средством сокращения численности человеческой популяции, и, если она наложится на другие факторы, убивающие людей, и будет воздействовать совместно, она наверняка сможет стать мощной силой, ведущей к исчезновению нашего вида, особенно если глобальное потепление заставит тропические болезни переместиться в области, где ранее был умеренный климат.

Смерть от роботов