Эволюция человека. Книга 1. Обезьяны, кости и гены

 Но ведь и культура не с неба падает. Вполне возможно, что в течение среднего палеолита ситуация висела на волоске. В какой из человеческих популяций начнется культурный перелом, известный нам как верхнепалеолитическая революция, могло зависеть от множества случайностей, в том числе культурно-социальных и демографических. Может, и не было никаких различий в объеме КРП между сапиенсами и неандертальцами. Может, уже у общих предков неандертальцев и сапиенсов мозг был по своему интеллектуальному потенциалу абсолютно таким же, как у нас сегодняшних. Не хватало только культуры.

 Возможно, мы в какой-то момент начали обгонять неандертальцев в развитии просто потому, что нам "повезло": мы жили в Африке, нас было больше, а численность и плотность населения способствуют культурному прогрессу. А может, у нас действительно развилась чуть более эффективная КРП, и это повысило вероятность того, что мы их обгоним, а не они нас. Или сначала мы получили крошечное преимущество из-за "африканской прописки" и плотности населения, наше поведение немного усложнилось, а уже потом благодаря эффекту Болдуина это повлекло за собой небольшое расширение КРП.

 Как узнать правильный ответ — трудно даже вообразить. Но в науке уже не раз так бывало, что кто-то торжественно объявит о принципиальной неразрешимости той или иной научной проблемы, а пройдет несколько лет — и все замечательно разрешается. Именно такая история произошла с химическим составом Солнца (кто бы мог подумать, что люди научатся определять состав звезд по их спектру!). Так что не будем отчаиваться.

 Мы еще вернемся к вопросу о сравнении интеллектуального потенциала сапиенсов и неандертальцев в главе "Другое человечество".

История открытия древнейших сапиенсов была довольно драматичной. Уникальные находки были сделаны в районе поселка Кибиш на берегу реки Омо в Южной Эфиопии. Это местонахождение было обнаружено в 1967 году экспедицией Кенийских национальных музеев под руководством Ричарда Лики, которому тогда было всего 23 года. Тогда же были сделаны и главные находки — два человеческих черепа, названные Омо I и Омо II.

Посланный на разведку в труднодоступный в то время район своим отцом, знаменитым палеоантропологом Луисом Лики, двадцатитрехлетний Ричард получил исчерпывающее представление об "африканской экзотике" — достаточно сказать, что при переправе через реку Омо экспедиция едва не досталась на обед крокодилам.

Выкопанные сотрудниками экспедиции у селения Кибиш человеческие кости привели юного исследователя в полный восторг. Каково же было его разочарование, когда прибывшие на место раскопок родители — Луис и Мэри Лики (та самая, что описала следы австралопитеков в Лаэтоли) — вместо похвал и поздравлений устроили ему нагоняй, заявив, что он совершенно напрасно тратит деньги с их гранта на откапывание "анатомически современных" людей. По их мнению, ему следовало сосредоточиться на поисках более древних гоминид — австралопитеков, хабилисов и им подобных.

С годами значение находки было переосмыслено. В сентябре 2008 года вышел специальный выпуск журнала Journal of Human Evolution, посвященный результатам их многолетнего изучения. Пожалуй, самое главное достижение состоит в уточнении датировок.