Эволюция чувств

Максим продолжал ее обнимать и пока молчал. Но его взгляд и сексуальная улыбка выдавали то, что он не раздумывает, а просто дразнит свою подругу.

— Неужели какая-то несмышленая девчонка заставит тебя забыть обо мне? — Кучерявая соблазнительно надула губки.

— Никто не заставит меня забыть о тебе! — шепнул ей Максим. — Увидимся часа через три!

Еще пару часов Максим провел, наблюдая за Наташей. Ее спутник много пил, хотя и так был уже сильно пьяный, а вскоре стал часто и надолго исчезать, наверно, в туалете.

Выловив очередной момент, когда Наташа осталась за столом одна, Максим подошел к ней:

— Давай, я отвезу тебя домой.

— Я пришла сюда не с Вами, и не с Вами отсюда уйду! — последовал ее гордый ответ.

— Боюсь, что тот, с кем ты пришла, уже не в состоянии даже вызвать тебе такси.

Учитель сел на свободное место Дениса, и Наташа отвернулась, не желая, чтобы он попадал в поле ее зрения. Максим взял ее за руку — за пальчики — и попросил ласково:

— Зайчик, пойдем. Свадьбы обычно до двенадцати ночи длятся, а значит, через полчаса всё равно все пойдут по домам.

Надув губы, девушка продолжала смотреть в противоположную сторону.

— Ну, милая, солнышко, радость моя, ну пойдем!

По его интонации Наташа слышала, что он улыбается. И хотелось улыбнуться ему в ответ.

— У Вас под партой словарь синонимов русского языка? — хихикнула она иронично.

Набралась решимости оглянуться на него — и пожалела об этом. Дороги назад нет: от него потом нельзя отвернуться. Так должно быть всегда! Вот именно так, как в это мгновение! Он должен быть рядом, улыбаться ей, держать за руку, называть ее ласковыми словечками! И подвозить до дома. Наверно, уговорить девушку — для него проще простого… Наташа понимала, что не в силах сказать ему «нет». Думала, будет стыдно смотреть ему в глаза после вчерашнего признания, но было очень комфортно в его присутствии. Несмотря ни на что! Чувствовала себя уверенно рядом с ним. Точно знала, что он ее здесь не бросит, сколько бы она ни сопротивлялась. Его спокойный голос не позволял ей даже понервничать по привычке.

— У тебя тоже красивые пальцы, — сказал он, поглаживая ее руку. — Особенно вот этот! — приподнял немножко вверх ее крохотный мизинчик.

Наташа, не сдержавшись, улыбнулась. На глаза навернулись слезы.

— Малыш, ты же понимаешь, я без тебя отсюда не уйду.

— Пойдемте, — смилостивилась, наконец.

В машине, плавно разруливая серпантины узких сочинских улиц, пытался разговорить девочку, но она отвечала грустно и односложно. Максим понимал, в чем причина. Уже ближе к дому с чувством безысходности предположил:

— Может, это и к лучшему? Может, хоть теперь ты решишь, что я тебя недостоин, и перестанешь тратить на меня свой актерский талант?

У Наташи полились слезы по щекам. Она вытерла щеки манжеткой теплой куртки и закричала ему:

— Неужели Вы не понимаете?! Я сойду с ума от переживаний, умру, но все равно буду любить Вас! Это сильнее обстоятельств! Это не прекратится только потому, что Вы с кем-то целовались!

Конечно, ему не понравилось, что она повышает на него голос, но ответить ей хоть что-нибудь — оказался не в силах. Через пару мгновений остановил машину возле ее дома. Собрался проводить ее до двери, чтобы удостовериться, что в подъезде ее не ждет маньяк, но девчонка выбежала, бросив напоследок грубое «досвиданье» и громко хлопнув дверцей.

Только сейчас впервые понял, что ее чувства — не простое увлечение. Уже столько времени он испытывает на себе ее симпатию — еще с той встречи летом после его переезда в Дагомыс, когда она караулила его возле дома родителей. И до сегодняшнего дня, до этой минуты не воспринимал ее чувства всерьез. Как само собой разумеется считал, что четырнадцатилетним девочкам парень может только нравиться, и не более того.

А ведь, скорее всего, Наташа сейчас единственная девушка, которая его искренне любит… Любит не за внешность и не за то, что он единственный молодой учитель в школе… Любит так, что может поговорить совершенно откровенно. И может сказать, что он не прав, а не лицемерить, чтобы сделать ему приятное. Единственная девушка на сегодняшний день, которой он действительно восхищается…

Если бы была возможность прожить этот день заново, он прожил бы — совсем по-другому. Ради нее. Ради того, чтобы она сейчас не плакала.

Денис ей больше никогда не звонил.

«Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу!!!

Я хочу забыть о тебе напрочь. Иначе долго так не выдержу… Что за проклятая любовь — такая прочная?!

Больше никогда в жизни я не буду спать. Потому что ты снишься мне, и я уже сбилась со счета, сколько приятных моментов мы пережили с тобой вместе в моих снах. Просыпаться — очень сложно, а теперь будет еще труднее.

Время — плохой доктор. Оно не умеет лечить. Надо как-то справляться самостоятельно.»