Эволюция чувств

— Не бойся, они нас не заметят, — «успокоил» учитель и взял ее за руку.

Забрались в беседку неподалеку от дороги. Максим присел на перила беседки и медленно и размеренно курил сигарету, а Наташа стояла рядом и исподтишка разглядывала его. Надеялась, что в темноте он этого не заметит. На нем был темно-синий облегающий свитер со сквозной «молнией», немного расстегнутой сверху, и его фигуру можно было представить довольно правильно. Наташа первый раз поймала себя на том, что интересуется телосложением взрослого мужчины, а не мальчишек из класса, за которыми девчонки обычно наблюдают на физкультуре. И мужское тело ей все-таки нравится больше, чем пацанское, главным образом, потому, что плечи у мужчины крупнее и шире, чем у пацана-школьника. Он кажется надежнее, чем любой школьник.

Когда Максим подносит сигарету к губам, и тлеющий пепел освещает руку и лицо, Наташино внимание целиком переключается на его пальцы. Интересно, о каких чертах личности говорит привычка держать сигарету указательным и большим пальцами, а не между указательным и средним? Красивые пальцы. Аккуратные ухоженные ногти. Огонек отражается в его глазах и напоминает блеск во взгляде.

— Нравлюсь? — вдруг спросил он с улыбкой.

Наташа, наверно, покраснела. Кивнула ему смущенно, ведь не отрицать же это! Он погладил ее по волосам свободной рукой.

— Тебе не жалко тратить на меня время?

— Нет, — ответила девушка уверенно. — На кого же тогда его тратить?! Я никого лучше Вас не знаю.

— Ты и меня особо не знаешь.

— Я Вас чувствую. Этого достаточно.

Максим не очень понял, что это значит, но на интуитивном уровне поверил: этого, действительно, достаточно. Хотя, возможно, именно это он и обозначил недавно словами «она меня легко понимает». Затушил об перила остаток сигареты и метко забросил окурок в мусорку.

— Холодно, да? — спросил он, глядя, как Наташа, оставив кофту в клубе, старается побороть зябкую дрожь. — Иди сюда.

Идти ей никуда было не надо, она и так стояла на минимальном расстоянии; Максим обнял ее обеими руками, крепко прижав к своей груди, и Наташа с охотой пристроилась у него на плече. Даже объективно стало теплее, не говоря уже о том, что осознание этой желанной близости греет душу.

— Когда решишь ехать домой — скажи, я тебя отвезу, — напомнил учитель, и Наташа, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза.

— Мне здесь хорошо, — сказала она тихо. — А там — плохо. Вам завтра рано вставать?

— Нет, буду спать до обеда. Просто о тебе беспокоюсь.

— Я сама о себе побеспокоюсь. Можно, я сама выберу, что мне лучше?

Максим неохотно кивнул и, поглаживая ее по спине, робко признался:

— Я не уверен, что ради нескольких часов со мной стоит жертвовать отношениями с мамой.

— Давайте, как-нибудь обойдемся сейчас без моей мамы? — потребовала Наташа, ясно дав понять, что берет лидерство на себя.

Парень ничего не ответил, да и вообще разговаривать уже не хотелось. Когда она рядом, к тому же в его руках, желание только одно: заботиться о ней, согреть, защитить. Боясь спровоцировать его на очередной отказ, Наташа лишь сдержанно прижималась лобиком к его подбородку, и они так и стояли, тесно сомкнувшись и беседуя вполголоса — звенья одной цепи.

— Щетина не колется? — спрашивал он, целуя ее щечку-яблочко.

— Да почти нет, нормально.

А если и сильно «да», она все равно в этом не признается.

— Я так тебя люблю! — прошептала она с отчаянием, смущенно опустив голову.

Ощутив, как он взамен обнял ее крепче, вдохнула поглубже прохладного сладкого воздуха: не плакать! Ну как он может сдерживаться, весна же?! Наташа тянулась к нему каждой клеточкой своего тела, пытаясь спровоцировать на продолжение поцелуев, и он понимал, чего она хочет.

— Не спеши, — сказал он тихонечко. Наташа почти не расслышала, но послушалась.

В темноте не видно выражения его лица, но по коже скользит его легкое дыхание, а это значит, что он не отстраняется и не отворачивается.

— Я вообще не уверен, что могу разрешить себе это делать.

— А есть хоть одна причина, по которой нельзя? — Наташа почувствовала, как у нее сами собой нахмурились брови. — Потому что я мелкая? Или потому что волей судьбы мы обитаем в одной школе?

— Ты удивишься, но совсем не поэтому, — признался он и чмокнул ее в кончик носа.

Наташин оскорбленный тон моментально исчез:

— А почему тогда? Я не понимаю.

Согревшись, робко попыталась его обнять, котеночек: карабкается лапками по свитеру на плечо. Максим взял ее руки и по-хозяйски положил себе вокруг шеи.

— Знаешь, когда после свадьбы ты плакала в машине… Мне выше крыши хватило одного того дня. Я не хочу, чтобы ты так переживала из-за меня, но ничего другого из наших свиданий не выйдет. Ты будешь жалеть.

— Жалеть о том, что делает меня счастливой? — уточнила она в своей любимой каверзной манере.