Эволюция для всех

Почему так размножились морские звезды? Возможно, человек выбил, не зная, что делает, каких-то естественных врагов этих звезд… Все в мире связано со всем. Динозавры в мелу (а звероящеры в триасе) могли исчезнуть не от каких-то климатических изменений, а от причин, выяснить которые можно было бы, только «побывав на месте», в прошлом, изучив, например, чем болели ящеры, не было ли на их голову каких-то особо страшных паразитов, какого-нибудь зав-рового СПИДа. Ведь ни бактерий, ни вирусов, заразных и опасных для древних жителей Земли, мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем.

Совсем недавно, несколько тысяч лет назад, в Америке — на родине лошадей — вымерли свои, американские лошади. Тоже, может быть, эпидемия. Распространилась какая-нибудь «муха цеце», перекусала всех лошадей, а они и вымерли, зараженные какой-то болезнью. Ас ними вымерла и муха…

Но основную причину вымираний биологи и палеонтологи предпочитают искать в самих организмах, в закономерностях биологической эволюции.

За привольные для них времена перми и триаса некоторые звероящеры могли «распуститься», забраться в такие закоулки специализации, приспособленности, что к другим условиям привыкнуть уже и не могли. Такие закоулки — их так и называют тупики эволюции — оказываются смертельными ловушками для попавших туда групп живых существ. Обратный ход в эволюции возможен, но редко и только если возвращаться надо не слишком далеко.

Но не всякая специализация ведет в тупик… Некоторые первые крысовидные млекопитающие, скрывшись в норы на десятки миллионов лет, сумели сохранить себя до лучших времен. Да еще звероящеровые предки утконоса и ехидны (если прав палеонтолог Симпсон) сумели как-то устоять, переждать, а утконос и ехидна дожить до наших дней. Но в этом случае высокая специализация не дала протозверям развиться, дать начало чему-то в эволюции новому. Это живые ископаемые.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой продолжается разговор о выгодах и невыгодах хорошей приспособленности к жизни, в которой еж и крот оказываются нашими прадядюшками, а братья по отряду, обезьяны, достигают конечной станции

ПРИЯТНОГО МЛЕКОПИТАНИЯ!

Смерть, хоть она и столь же необходима эволюции, как рождение, всегда трагедия. Вымирание вида животных не выглядит трагедией. Представьте себе, говорил один биолог, два вида-конкурента живущих рядом животных. Оба, на первый взгляд, процветают. Но в одном каждый год рождается на один процент больше детенышей, чем в другом. Ясно, при равной смертности, второй вид рано иди поздно исчезнет с лица Земли — вымрет без всяких катастроф, и его место займет первый вид. Такой видят борьбу за существование дарвинисты. Так оно чаще всего и происходит в эволюции — без каких-то ужасных трагедий.

Но, может быть, не так было в конце мела. Ящеры (а с ними и некоторые группы млекопитающих) вымерли почти разом по всей Земле, на суше, в воде и воздухе, никем там не теснимые. Вымерли, оставив пустое место. Примитивные, слабые, гонимые, но выжившие птицы и млекопитающие в один прекрасный день (этот «день», конечно, длился не одну тысячу лет) обнаружили свободную планету. И тут произошло то, что эволюционист и палеонтолог В. О. Ковалевский (брат А. О. Ковалевского) назвал адаптивной радиацией, что, в сущности, означает «взрыв жизни».

Разом в самом начале третичного периода, палеоцене закладывается большинство живущих сейчас на Земле отрядов млекопитающих животных и многих других, вымерших. (С птицами происходило примерно то же самое)

Такие «взрывы», революции, случаются на Земле не часто. Что-то подобное произошло в девоне, когда первые земноводные вышли на необитаемую сушу.

Тогда, заполняя пустые кормные места, земноводные стремительно разделились на множество групп — вначале еще очень мало различающихся, но со временем отходивших друг от друга все дальше. И вымершие большеротые лабиринтодонты и сохранившиеся до наших дней хвостатые и бесхвостые амфибии — все эти линии, по мнению многих ученых, были заложены почти одновременно, во время адаптивной радиации первых земноводных.

Линии родства всегда стремятся стянуться в точку в такие ранние, революционные эпохи. После взрыва в каждой из возникших линий развития долгие годы идет «линейная эволюция» — «период скуки», как пошутил один американский палеонтолог. Разветвление, образование видов, конечно, идет, но это разветвление «низшего порядка» по сравнению со взрывом жизни. Это понятно: ведь теперь эволюция идет на занятой территории, большую приспособительную нишу найти уже невозможно, приходится все дробнее делить прежние.

Иногда такие «взрывы жизни» можно наблюдать как бы в миниатюре, в модели, если небольшая группа животных-родоначальников попадет на пустую территорию, например на необитаемый остров.