Эволюция, движение, деятельность

Ранения первичных мозговых зон (например, ранения, разрушающие клетки сенсомоторной области или исходящие пути) нацело выключают функцию данной конечности и не дают возможности каких-нибудь функциональных перестроек. Совсем иной представляется картина, когда функция нарушается в ее более сложном звене, и когда разрушение одного из вторичных полей мозговой коры ведет не к полному выключению, а к дезинтеграции сложной мозговой функции. В этих случаях перед нами остается путь перестройки данной функциональной системы, и мы можем надеяться, что, заменив выпадающее звено функциональной системы другим, сохранным, и соответственно реорганизовав нарушенную функцию, мы можем привести больного к компенсации возникающего после поражения функционального дефекта.

Большой материал, который нам удалось наблюдать в годы Отечественной войны, позволил нам проверить это предположение и превратить теоретическое исследование этого факта в систему конкретных практических мероприятий, направленных на восстановление утерянных функций путем их перестройки. Типичными примерами подобных нарушений явились случаи ранения премоторной зоны . Как нам удалось показать в других исследованиях [289] , поражение мозговой коры, расположенной непосредственно перед двигательной зоной (так называемая премоторная зона или 6-е поле Бродмана), не ведет к появлению паралича, но вызывает заметный распад высших автоматизмов. Движения такого больного становятся неловкими, он оказывается не в состоянии плавно осуществить какой-либо «кинетической мелодии», подчинив сложную комбинацию движений единой динамической схеме. Каждое отдельное звено двигательного акта начинает требовать у данного больного изолированного двигательного импульса, и именно поэтому плавного движения не получается.

Попытка достигнуть такого овладения сложным двигательным навыком путем длительного упражнения часто не ведет к успеху, и больной с пораженной двигательной зоной оказывается, таким образом, лишенным способности прямо воспитать сложные двигательные навыки.

Однако этот факт невозможности воспитания навыка путем простого упражнения вовсе не означает, что данная функциональная система оказывается у больного невосстановимой. Достаточно пойти по очерченному выше пути функциональной перестройки, наново афферентировав только что описанную серию ритмических движений, чтобы на таких окольных путях можно было достигнуть их восстановления. Так, если, предъявляя задачу отстукивать ритм, мы предлагаем больному вслух диктовать себе «раз-два, раз-два-три» или кладем перед ним оптическую схему, состоящую из двух жирных линий и трех светлых точек, чтобы он отстукивал мелодию соответственно своей словесной диктовке или оптической схеме, – он оказывается в состоянии достаточно бистро овладеть кинетической мелодией, которой непосредственно он не мог овладеть в течение нескольких недель непосредственной тренировки (см. рис. 2).

Рис. 2. Опыты с восстановлением двигательного ритма