Эволюция и подсознание. Как наше прошлое определяет будущее. Человек – дитя вселенной

«Кто мы… как не истории, которые сами рассказываем о себе, тем более, если верим в них?»

Скотт Туроу (род. в 1949), американский писатель

«Зачем ты здесь?» – спросил голос из темноты.

Вопрос этот был задан мужчиной, его голос исходил неизвестно откуда, однако он казался таким далеким, что я не был уверен, обращается ли он ко мне или к кому-то другому. Мне запомнилось двойственное ощущение – я бодрствовал и спал одновременно и подумал, что все-таки сплю. В голову даже не приходило, что можно открыть глаза и рассмотреть этого человека. Затем я снова услышал его голос, в этот раз он назвал меня по имени. «Грегг… с тобой все в порядке. Ты все правильно сделал. Но ты должен ответить, зачем ты здесь». И тут я понял, что не сплю – человек этот знал мое имя и обращался ко мне напрямую. Инстинктивно мои глаза стали открываться, когда я повернул голову в его сторону и заметил потолок над моей койкой, а свет над головой был таким ярким, что пришлось сощуриться. Удивительно, но человек этот оказался совсем близко. Более того, он стоял рядом со мной, на нем была синяя хирургическая маска, и он глядел на меня. Его вид оживил мою память, и тут я вспомнил, что произошло.

Я очнулся после анестезии, которую мне сделали сегодня утром, и приходил в себя в послеоперационной палате клиники Майо, в Джексонвилле во Флориде. Голос принадлежал врачу, всего час назад или около того заверявшего меня, что я в хороших руках, у него хорошая команда и мне не о чем беспокоиться. Еще совсем недавно он успокаивал меня, но сейчас я так и не мог подыскать ответ на вопрос, который он задавал – зачем мне понадобилось быть там?

Менее чем за месяц до того осмотр в другой клинике выявил аномальный рост на стенках моего мочевого пузыря. «В мочевом пузыре есть что-то, чего там быть не должно, – сказал мне мой первый врач. – Это необходимо удалить». Желая добиться наилучших результатов, я обратился в престижную клинику Майо для повторного анализа. Именно здесь я узнал, что единственный способ убедиться в том, что образование доброкачественное, – это проверить саму ткань, провести биопсию.

Однако то, что происходило на моих глазах, в первоначальный план не входило. Мне сделали полную анестезию и подготовили к операции, но затем привели в чувство и озадаченный доктор задавал мне вопрос, на который я, в состоянии измененного сознания, едва мог ответить: «Зачем я здесь?» Он спрашивал меня, потому что аномальное образование, выявленное на первом обследовании, исчезло. Хирург объяснил, что удалять-то и нечего – мой мочевой пузырь был в норме и выглядел вполне здоровым. В качестве аргументации он показал мне цветной снимок мочевого пузыря, сделанный несколько минут назад.

Пока я изо всех сил пытался сообразить, что он мне говорит, хирург кончиком шариковой ручки указал место, где образование проявлялось на первых снимках. При этом он подчеркнул, что сегодня нет ни посинений, ни изменений цвета, ни рубцеваний ткани – ничего, что указывало бы на наличие чего-то необычного. И он хотел знать, как такое могло случиться.

Расширив наши представления, мы сможем получить новый ответ на вопрос «Кто мы?» и написать новую историю человечества.

Учитывая мое состояние, ответ был не таким четким, как мне хотелось. Мобилизовав все свои силы, я рассказал врачу о моих исследованиях в области самоисцеления человеческого тела, о древних традициях, дающих такие целительные возможности, а также о современных научных доказательствах, что наше тело может вылечить само себя при определенных условиях. Последнее, что я помню, – врач отвернулся от меня и направился к двери, а я изо всех сил пытался ответить на его вопрос. Мои объяснения события явно не соответствовали его ожиданиям.

Позднее, уже придя в себя, я размышлял о реакции моего врача и смог понять его разочарование. Из-за особенностей подготовки современных медицинских специалистов, у нас попросту не может быть таких самоисцеляющих отношений с телом. Именно поэтому в подобной ситуации команда медиков ограничена в выборе ответа. Они объясняют все ошибочным диагнозом, или неожиданным выздоровлением, не имеющим разумных объяснений, или попросту чудом.

С точки зрения моего врача, в его операционной имело место чудо, и он пытался его распознать. С моей же точки зрения случившееся объяснялось, скорее, практикой, а не чудом – той мощной и доступной каждому внутренней техникой, о чьем существовании большинство людей забыли.