Эволюция Хакайна

— Что? — Старик сел возле синего шкафа, металлического и, видать, сборного. Занимал он пол стены и вряд ли его сюда могли целиком принести.

— Рис, это еда такая. — На всякий случай пояснил Велес, с некоторой долей печали в своём мужественном голосе. — Очень вкусная.

— Я знаю, что такое рис. — Буркнул старик. Открыл ящик рукой. Тут Велес ахнул. Рука, вполне человеческая, потянулась вверх и в бок. Вытянулась и с тихим треском, развалилась у локтевого сустава. Предплечье и остальная часть руки, в стыке между собой вместо локтевого сустава имели две шинообразные заглушки, удерживающие плоть, в положенном ей природой состоянии и, вероятно, мышцы были сращены с шинами. Но это не самое удивительное — между шинами находилась целая система гибких суставов, позволявшая в любой момент удлинить руку владельца, хоть до потолка. — Вы любите рис?

— Очень. — Кивнул Велес, не отрывая взгляда от работы суставов. Он всегда знал, что такие технологии в мире появятся обязательно. Лет через триста — точно появятся. Но вот сейчас, когда максимум чего достигло протезирование и кибернетика, это замена конечности на механическую, с очень ограниченным порогом чувствительности — увидеть такое! Чудо!

— Я тоже люблю рис. Нищий старается доставлять его мне, когда есть такая возможность. — Старик достал из ящика свёрток. Бросил Велесу. — Это было надето на сталкере.

— Эммм… — Велес, вдруг припомнил скелет в комнате.

— Он не упал туда. — Проворчал старик, рука которого вновь стала казаться обычной, лишь с немного утолщёнными локтевыми суставами, как и у многих стариков, страдающих болезнями суставов. — Пришёл с оружием. Стрелял в меня. — Старик ухмыльнулся. — Я сам покончил с ним. Без оружия. — И гордо закончил. — Хитаносёри Тагава, никогда не станет трусом, даже постарев!

— Вы сын гордого народа. — Уважительно кивнул Велес старику. Потом прижал свёрток к груди и ещё раз кивнул — почтительно. — Я всегда уважал другие народы, и очень люблю и уважаю Таджикистан. Там удивительная природа и очень красиво летом.

— Что? — Глаза старика потухли и тут же снова заалели, надо полагать, это соответствовало морганию. — Причём тут Таджикистан?

— Ну, как же? — Изумился Велес. — Вы разве не таджик?

Лицо старика откинулось назад так далеко, что казалось, он вот-вот опрокинется на спину. Окуляры сияли ярко-ярко, густым красным цветом. Тонкие губы сложились в тонкую полоску, а кулаки с хрустом сжались.

— В моём роду, — таким ледяным голосом заговорил он, что Велес зябко поёжился, накидывая сталкерские одёжки на своё не совсем чистое тело, кое-где и вовсе вымазанное сажей, — 20 поколений самураев! И ни один из них не уронил своего лица!

— Простите, пожалуйста. — Воскликнул Велес. Поняв какую оплошность допустил, он даже штанины перепутал и едва не упал. И как он мог спутать его с таджиком? Видно же всё по лицу. Гладкая белая, кажущаяся очень тонкой кожа. Раскосый вырез глаз, тонкие брови: надо было быть чуточку внимательнее. Ну, ничего. В мире нет ничего, что нельзя исправить! — Я сожалею, я невежда. Но позвольте заметить, я бывал в Закрытом городе и это поразительное место! Народ, выстроивший его, истинно Великий народ!

— Какой ещё город??? — Натурально взвизгнул Хитаносёри, взмахнув кулаками.

— Ну…, это, как какой? Китайский который… — Старик с громким шлепком опустил обе ладони себе на лицо. И так замер. Велес подумал, что зря он про город. Всё-таки памятник Имперскому прошлому, для уроженца коммунистического Китая, наверное, не очень приятно слышать, что единственное, чем знаменит его народ, было создано задолго до того, как коммунизм появился в проекте. Так что он тут же поспешил исправить свою оплошность. — Ну да, вы правы. Город, как город. У вас, китайцев, что ни скажи — одни достоинства. Я так скажу даже — китайцы, самые умные, смелые, самые-самые на всей зем…

— Китайцы вонючее говно! — Рыкнул старик и смачно плюнул на пол. Дважды. — Они едят навоз, а их женщины спариваются с ослами! Их дети вшивы и воняют корейской блевотиной!

— О как… — Велес предпринял отчаянный шаг. Поспешно одеваясь, он применил тактический манёвр, называемый Олей: залепи варежку блять и до вечера не разлепляй!