Эволюция (ЛП)

Она глядела вниз непонимающим взглядом. Вода стекала по её ногам, капая тяжёлыми каплями. Песок был испещрён чернотой сажи и вулканической пыли и был усеян костями крошечных существ. Она различила безжизненные серебристые тела рыб, глаза которых выклевали всеядные птицы. Но самка эуоплоцефала знала только собственные усталость, голод, жажду, одиночество и боль.

Она подняла голову. Солнце, садившееся на юго-западе, было кроваво-красным диском и висело невысоко над горизонтом, который был цвета древесного угля на таком же угольном фоне.

Самка эуоплоцефала неподвижно стояла у края воды. Она была одним из последних крупных динозавров, оставшихся в живых где-либо на Земле, и теперь она стояла, словно памятник своему исчезающему виду. Она чувствовала, что её собственные голова и хвост были очень тяжелы, увешанные всей этой бронёй. Она позволила им поникнуть. Она умирала, но не произвела на свет ни одного жизнеспособного детёныша. Ужасное страдание бурлило в глубинах скудного сознания эуоплоцефала.

Острая боль от укуса пронзила подушечку в основании её ноги.

Это было плацентарное млекопитающее. Оно выглядело не более привлекательным, чем Пурга, но уже обладало зубами, которые резали, словно ножницы — такие же когда-нибудь будут у льва. Зверёк бросился вперёд и укусил её с абсурдной смелостью. Самка эуоплоцефала загудела от негодования. Сделав значительное усилие, она подняла одну огромную ногу. Однако, топнув ею по воде, она лишь подняла фонтан брызг: шустрое млекопитающее сбежало.

Но вокруг неё собиралось всё больше выживших.

Ни одно из этих животных не было крупным. Здесь были Пурга и Последняя, и ещё другие млекопитающие, немного похожие на крыс существа, которые остались в живых в своих подземных норах и согревались в течение этой долгой зимы благодаря постоянной теплоте тела. Были и птицы: горячая кровь и небольшие размеры защитили их от события, которого не смогли выдержать их более впечатляющие родственники. Здесь также были насекомые, улитки, лягушки, саламандры, змеи — существа, которые выжили в норах, по берегам рек или в глубоких ямах. В любом случае, эти маленькие копошащиеся существа привыкли питаться отбросами и прятаться по углам; удар кометы едва ли смог сделать их жизнь хуже.

Теперь они стягивались ближе к этому гиганту, последнему из чудовищ, которые главенствовали в их мире в течение ста миллионов лет. За долгие скудные месяцы, прошедшие с момента падения кометы, пока они расселялись по всему миру, похожему на склеп, многие из них научились использовать новый источник пищи: мясо динозавров.

Времена изменились.

Вымирание было более страшным финалом, чем просто смерть.

По крайней мере, в случае смерти было хоть какое-то утешение в том, что твои потомки продолжат жить после тебя, поэтому твой род продолжит своё существование. Вымирание лишает тебя даже этого утешения. Вымирание — это конец жизни: и твоей, и твоих детей, и всех твоих потенциальных внуков, и любого представителя твоего вида, и это навсегда: жизнь продолжится, но это будет уже не твоя жизнь.

Хотя вымирания были страшны сами по себе, они всегда были обычным явлением. В природе всегда находится огромное множество видов, каждый из которых связан со всеми остальными через конкуренцию или взаимодействие — все они находятся в состоянии бесконечной борьбы за выживание. Хотя никто не мог постоянно оставаться в выигрыше, всегда была возможность потерпеть неудачу — из-за нелепой случайности, стихийного бедствия или вторжения лучше приспособленного конкурента — и ценой неудачи всегда было вымирание.

Но сейчас удар кометы запустил процесс массового вымирания, одного из худших в долгой истории этой потрёпанной планеты. Угасание преследовало каждое биологическое царство, на земле, в море и в воздухе. Целые семейства, целые царства уходили во тьму. Это был обширный биотический кризис.

В такое время не имело значения то, насколько хорошо ты был приспособлен, насколько хорошо избегал хищников или конкурировал со своими соседями, поскольку менялись правила, лежащие в основах основ. В ходе массового вымирания оказалось выгодным быть мелким, многочисленным, широко распространённым географически, и ещё иметь возможность где-нибудь прятаться.

И, что важнее всего остального, нужно было уметь поедать других выживших, когда всё закончится.

Но даже тогда выживание в равной степени зависело и от удачи, и от хороших генов: не эволюция, а везение. При всех своих мелких размерах и способности прятаться исчезло больше половины видов млекопитающих — они вымерли вместе с динозаврами.

Но будущее было за млекопитающими.

Самку эуоплоцефала не заботило, что её ноги подгибаются. Но под её животом внезапно появился влажный холод, а во рту, где её голова свисала в воду — песчаная солёность.