Эволюция - первый шаг к бессмертию (СИ)

— Хорошо, садитесь. Итак, наш старший инженер думает, что в колонии бунт, — смотря на военных командиров произнес Бейкерс. Те сидели и дурачились, как дети. — Господа, каков будет ваш адекватный ответ, если на Титане бунт? — хохот сменился отупевшими молчаливыми взглядами. — На этот вопрос мне ответит, может быть, номер 14.37?

Отвечать встал здоровенный мужик, одетый по форме морпехов США.

— По нашим инструкциям, мы вправе применить любые методы воздействия для устранения волнений.

— Что, вы войдете и будете стрелять по непокорным? — удивленно произнес Бэйкерс.

— Никак нет, сэр! Если нет угрозы жизни солдатам и остальному составу, то будет достаточно изолировать особо ярых протестующих. Остальная масса тут же угомонится. К тому же, с учетом нашего контингента, думаю, люди быстро осознают степень последствий своих действий. Они сдадут зачинщиков — и проблема будет решена.

— Спасибо, можете сесть.

— Военные, а какие деликатные, — удивился Семен. — Реальность такова: половина колонии в этом случае сядет за подобное в тюрьму лет на десять, третья часть отправится в урнах в космос с простреленными головами, остальные будут работать за еду тоже лет десять на испытательном сроке.

— Откуда такие познания? — повернувшись к Семе, поинтересовался я.

— Как откуда? Я же говорил, что психолог. Часто ко мне захаживают вояки, душу изливают! У нас же, как у врачей и священников, тайна. Они знают, что мы никогда ничего официально не расскажем никому. Вот и плачут: как трудно им живется, сколько арестовано, сколько убито. Эх, чего говорить.

— Американцы вылетят на шаттлах к климатическим спутникам и произведут обновление ПО согласно новым требованиям руководства, — зачитывал Бэйкерс. Теперь касаемо озеленения, — зал тихо посмеивался. — Ничего не вижу смешного, — одернул Бейкерс, — естественная выработка кислорода — это одна из самых приоритетных наших задач. Климат там должен быть, как на Земле, и мы это сделаем. Номер 12.27, встаньте, — обратился Бейкерс к Олегу. — Вам предоставлена научная лаборатория, где вы будете заниматься озеленением и описывать происходящее. Вам ясно?

— Д-д-да, — кивая головой, ответил Олег.

Еле удерживаясь от смеха, Вадя стукнул того по ноге.

— Видел бы ты свое лицо, как будто в штаны отложил! Олег демонстративно отвернулся и фыркнул.

— Более не смею никого задерживать, — подвел черту Бэйкерс. — Все свободны до послезавтра.

— Ох, неужели! — выпучив глаза от радости, вскрикнул Вадим. — Ребята, сегодня вечером собираемся у меня в каюте, я кое-что припас для такого вечерка!

— Я н-надеюсь, это не н-наркотики, Вадим? А то от т-тебя можно чего угодно ожидать.

— Нет, Олежа, лучше! Литровая бутылочка коньяка, доставшаяся мне от отца. Ей лет больше, чем любому из нас. Посидим, поболтаем о жизни.

— Я поражен, В-вадим. Думал, вы скажете «н-нажремся».

— Говорил же, Олег, злой ты, — надулся Вадя.

— Ладно, кто куда, а я в бассейн, — встав с места, сказал я. — Поплаваю.

— А я, пожалуй, в каюту, — тихо произнес Семен, — интересную книгу читать начал: «Космос и Мы». Пока не дочитаю, не угомонюсь.

Чтобы попасть к бассейну, я прошел по узкому коридору. Это был не тот вход, по которому нас вели к нему вначале. Неподалеку располагалась каюта Даниила, и он как раз подходил к ней:

— Командир, — обратился я к нему.

— Капитан, — отрезал он, ища карту доступа.

— Прекрати… Я все же не первый день, как говорится, в кавалерии. К тому же ты прекрасно понимаешь, что ты мне не начальник, — наехал я. — Зачем этот цинизм? Тебе приятней, когда тебя капитаном называют? Скажи «да», и я буду тебя так называть, потешу твое самолюбие.

— Чего хотел? — отрывисто произнес Даня.

— Давай с тобой кое о чем договоримся. Ты же военный? Мне нужно, чтобы ты мне помогал в кое-каких вопросах, если это понадобится. Естественно, в колонии, а не тут.

— Слушай, 12.22, давай так: я не лезу к тебе и к твоим сопливым ботаникам, типа Олега и Семена, а ты не будешь лезть ко мне со своими глупыми поручениями.

— Дань, мои поручения могут быть не глупыми, а вполне адекватными.

— Если твои просьбы будут действительно важными для всей колонии, то я, несомненно, помогу, — на этой фразе он зашел к себе. Дверь захлопнулась.

— Мда, — произнес я. — Удивительно, но почему-то он манерой общения словно копирует Бэйкерса. Резкий и наглый.

Хотелось уже расслабиться. Все, кто мне встречался сегодня, были более чем напряженными.

Я шел и рассматривал монументальные картины, изображавшие апокалиптические сцены. На некоторых из них красовались белоснежные взрывающиеся шары, а на других — причудливое и невероятное соединение частей человеческих тел, растений и животных, которое являло зрителю множество фантастических монстров преисподней. Две или три картины содержали одни только символы, абсолютно не ясные стороннему наблюдателю.