Эволюция разума. Как расширение возможностей нашего разума позволит решить многие мировые проблемы

Это хорошо, что вы в воображаемой машине, поскольку только что вы пересекли все полосы шоссе и врезались в дерево. Наверное, следует предупредить, чтобы вы не пытались проделать этот трюк, двигаясь в настоящей машине (надеюсь, вы уже усвоили правило, что за рулем не следует закрывать глаза), но дело, в сущности, не в этом. Если вы поступили так, как я только что описал, — а практически каждый человек в мысленном эксперименте поступает именно так, — вы поступили неправильно. Если вы повернете руль вправо, а затем выровняете колеса, вы будете двигаться по диагонали к вашему исходному направлению движения. Вы свернете на правую полосу, как и хотели, но будете и дальше ехать вправо. После того как вы выехали на полосу справа от вас, нужно было повернуть руль влево и только потом выровнять колеса. Так вы заставите машину ехать вперед по новой полосе.

Если вы опытный водитель, вы проделывали этот маневр тысячи раз. Действовали ли вы при этом сознательно? Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что на самом деле делаете, когда меняете полосу на шоссе? Надеюсь, вы читаете книгу не в больнице, поправляясь после автомобильной аварии, и, следовательно, умеете выполнять этот маневр. Но вы никогда не задумывались о том, что делаете, хотя делали это множество раз.

Когда люди рассказывают, что с ними происходило, они излагают последовательность событий и решений. Но в тот момент, когда мы впервые переживаем эти события, все воспринимается не так. Наш первичный опыт представляет собой последовательность образов высокого порядка сложности, и некоторые из них могут вызывать эмоции. Но мы запоминаем лишь незначительную часть этих образов, если вообще запоминаем. Даже если мы передаем нашу историю очень точно, мы прибегаем к конфабуляции, позволяющей восполнять недостающие подробности и превращать последовательность образов в связный рассказ. Мы не можем быть уверены в том, что наше исходное осознание опыта было именно таким, поскольку доступ к этому опыту проходит через воспоминания. Каждый текущий момент мгновенен, и события этого момента сразу становятся воспоминаниями, а чаще не становятся. Даже если опыт стал воспоминанием, он сохраняется, как указывает теория распознавания образов, в виде иерархической системы образов разной степени сложности. И как я уже неоднократно отмечал, практически весь наш опыт (в том числе опыт смены полосы на шоссе) мгновенно забывается. Таким образом, мы не можем сказать, что именно заключает в себе наш осознанный опыт.

Восток — это Восток, Запад — это Запад

До появления мозга во Вселенной не было ни цвета, ни звуков, не было

никаких запахов и, вероятно, мало чувств, ощущений или эмоций.

Роджер У. Сперри[140][141]

Рене Декарт заходит в ресторан и садится ужинать. К нему подходит официант и спрашивает, желает ли тот закусить.

— Нет, спасибо, — отвечает Декарт, — хочу сразу заказать ужин.

— Вас интересует специальное меню? — спрашивает официант.

— Нет, — отвечает Декарт, теряя терпение.

— Хотите ли выпить перед ужином? — спрашивает официант.

Декарт оскорблен, поскольку он трезвенник.

— Не думаю! — отвечает он с негодованием и — ПУФ! — исчезает.

Анекдот, рассказанный Дэвидом Чалмерсом

На анализируемые нами вопросы о сознании и реальности можно взглянуть с двух точек зрения: точки зрения западного человека и восточного человека. Если придерживаться точки зрения западного человека, мы начнем рассмотрение с физического мира, в котором рождается информация. В результате миллиарда лет эволюции живые существа стали настолько сложными, что обзавелись сознанием. С точки зрения восточного человека, сознание — фундаментальная реальность, а физический мир существует лишь по той причине, что сознательные существа думают о нем. Другими словами, физический мир — это материализованные мысли сознательных существ. Безусловно, я упрощаю сложные и разнообразные философские течения, но эти две точки зрения составляют полюса философских взглядов на проблему сознания и его отношения к физическому миру.