Эволюция религиозных верований. Курс лекций (1927–1928)

Появление смерти связано с ущербом месяца, ибо смерть месяца рассматривается как ежемесячная смерть. Месяц привлекает внимание первобытных людей гораздо раньше, чем солнце. Так, по рассказам готтентотов, месяц пожелал послать человечеству весть о бессмертии. Заяц вызвался идти вестником. Месяц велел ему сказать людям: «Как я умираю и опять воскресаю, так и вы умрете и снова воскреснете». Заяц, однако, передал людям как раз противоположное: «Как я умираю и больше не воскресну, так и вы умрете и больше не воскреснете». Узнав об этом, месяц рассердился и ударил зайца палкой так, что рассек ему губу. Оттого у зайца губа рассечена. Заяц расцарапал когтями месяцу лицо, что можно видеть и теперь на месяце, а потом бросился бежать и бежит до сих пор. Готтентоты прибавляют: «Мы так злы на зайца за эту коварную штуку, что не можем есть его мясо». Действительно, для мужчины готтентота на заячьем мясе лежит суровое табу. Кто поел бы заячьего мяса, того изгнали бы из деревни.

Такой рассказ об искаженном оповещении, благодаря которому люди по вине зверя потеряли бессмертие, встречается всюду. Это сказка всемирная, она есть у гогентотов, есть также и у чукоч. У чукоч вместо зайца посылается собака.

Очевидно, та же самая легенда, только другой вариант.

Очень часто таким коварным вестником оказывается змея, и целый ряд легенд говорит о том, что какой-то создатель, верховный бог послал змея возвестить людям бессмертие, а змей вместо этого захватил бессмертие себе. Его проклял бог, и прокляли люди, и началась вражда между людьми и зверем. Очевидно, люди ввели в легенду змея, потому что считали его сверхъестественным существом. Мы знаем, что змей весьма долговечен и, кроме того, ежегодно линяет, вылезает из старого футляра, – молодеет и обновляется.

Теперь я подхожу к той легенде, к которой шел, – к легенде еврейско-христианской.

Мы знаем, что в сотворении мира бог, человек и змей как-то запутаны в идее бессмертия. Бог поставил в раю табу – древо познания добра и зла – и даровал человеку бессмертие с тем, чтобы он не нарушал этого табу. Но змей заставил нарушить табу и тем самым лишиться бессмертия. Но еврейская легенда искажена. В вавилонской религии существует легенда более подробная. Там бог послал змея, который исказил значение божьего приказа. (Цитирует книгу Тураева[32].)

Таким образом, мы видим, что эта вавилонская легенда объясняет легенду еврейскую и подход к явлению смерти как к искаженной вести. С другой стороны, Фрезер подчеркивает идею воскрешения смерти через три дня, связанную с идеей о том, что умершие люди тоже воскресают через три дня. Вы знаете, какое огромное значение имеет в Евангелии непременное воскресение через три дня, – это надежда на воскресение через три дня по Писанию.

В дальнейшем развитии смерть вырастает и, наконец, становится образом огромным, всемогущим, сильнее, чем люди, цари, богатыри, и даже сильнее, чем бог. И полной противоположностью вышеупомянутой сказке о победе солдата над смертью является другая, не менее известная сказка о воине Анике.

Слово «аника» означает по-гречески «непобедимый». Но смерть побеждает его, и таким образом получает реванш за свою неудачную борьбу с шаманом или солдатом.

«Я есмь смерть скорая,
Скорая есмь смерть, скоропостижная».

А в другом варианте даже и так:

«Я есмь смерть прекрасная,
Смерть безродная, безымянная, беспосульная,
Пришла я тебя воскрешать».

Все-таки и эта прекрасная смерть «кушает» людей. Пищевой подход сохраняется и тут.

Я закончу свой анализ замечательной сказкой о встрече работника со смертью. Она была записана Садовниковым[33] в Самарской губернии в 1886 году. Очевидно, у нас тогда уже таилось то, что сейчас вышло наружу. Смерть не только всемогуща, но также и всеправедна, она праведнее Николая-угодника и праведнее бога.