Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый

С переносом центра тяжести на шок, боевые действия конницы Фридриха отлились, в общем, в ту форму, которая сохранилась для действий кавалерийских масс на протяжении XIX века. Боевой порядок конницы — трехлинейный; линейное начало в тактике конницы держалось долго после перехода пехоты к глубокой, перпендикулярной тактике, вследствие предпочтительности поддержки кавалерии не сзади, а из уступа, в виду значения флангов в кавалерийском бою; поддержка сзади или опоздает к решительному моменту, или, в случае неудачи, будет даже смята хлынувшей назад первой линией. Только развитие спешенного боя и применение техники в чисто кавалерийском бою (пулеметы, полковая артиллерия, броневики) заставили ныне и конницу отказаться от Фридриховской линейной тактики.

Так как вся Фридриховская армия представляла на поле сражения один корпус, одно совместно работающее коллективное тело, то вся кавалерия объединялась в две массы на флангах армии, где кавалерийским вождям открывался большой простор для действий и где кавалерия до момента атаки не страдала от огня. Этот обычай сильных кавалерийских крыльев удержался до эпохи Наполеона.

Гусары. Кавалерия Фридриха Великого была укомплектована несколько лучшими элементами, чем пехота. Однако, палочная дисциплина в кирасирских и драгунских полках была столь же беспощадна, как и в пехоте, и благонадежность кавалеристов в отношении дезертирства не стояла на достаточной высоте, чтобы можно было высылать на значительное удаление малые кавалерийские части — разъезды. Поэтому, разведка в армии Фридриха Великого стояла весьма неважно, и бывали моменты (например, при вторжении в Богемию 1744 г.), когда австрийские легкие войска совершенно отрезывали пруссаков от всяких источников осведомления, и приходилось действовать положительно вслепую. Фридрих Великий искал выхода в организации легкой конницы, которая воспитывалась бы в духе авантюризма получала бы ряд поблажек и не была бы подчинена общей суровой дисциплине армии. С этой целью Фридрих начал развивать гусар[181]; число их было увеличено с 9 до 80 эскадронов; их обучению и воспитанию Фридрих уделял много внимания. Нерегулярные и полурегулярные части удаются, как мы уже видели на примере начала средних веков, в коннице гораздо легче, чем в пехоте, и гусары Фридриха оказались гораздо полезнее для армии, чем его легкая пехота. Вначале гусары относились к пехоте и только после Семилетней войны были отнесены к кавалерии. Конный состав был много мельче, чем в других кавалерийских частях; гусарским офицерам воспрещалось жениться, чтобы не угашать в них духа предприимчивых партизан.

Таким образом, в конце XVIII века, несовершенство комплектования и устройства насильно вербованных армий заставило установить в пехоте и кавалерии деление на линейные и легкие войска. Линейные пехота и конница — это войска поля сражения, беспомощные на театре войны; легкая пехота и конница — это войска театра войны, недостаточно дисциплинированные для регулярных действий, своего рода партизаны. Такое деление вызывало острую критику выдающихся писателей, но только французской революции удалось уничтожить противоречия, мешавшие в одних и тех же частях соединить достоинства легких и линейных частей.

Артиллерия. В отношении артиллерии тактика Фридриха Великого характерна стремлением образовать перед ударным крылом боевого порядка крупную батарею из орудий тяжелого калибра (Мольвиц, Цорндорф и друг. сражения), которые своим огнем подготовляли решительную атаку. Немцы восходят с традицией использования тяжелых пушек в полевых боях к Фридриху Великому. Позиционный характер, который приняла Семилетняя война, существенно отразился на увеличении артиллерии в составе армий. Инициатива увеличения принадлежала, однако, не пруссакам, а австрийцам и отчасти русским, которые стремились занимать укрепленные позиции, обеспечиваемые могущественной артиллерией. Насколько позиционная борьба отразилась на численности артиллерии, видно из следующего сопоставления: под Мольвицем (1741 г.) на 1000 штыков у пруссаков 2,5 орудия, у австрийцев 1 орудие; под Торгау (1760 г.) — у пруссаков 6 орудий, у австрийцев 7 орудии. В том же направлении в XX веке уклонилось и развитие европейских армий под влиянием позиционного опыта мировой войны.