Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Сносное ведение занятий в пехоте допускалось количеством рядов в ротах только в пограничных округах; во внутренних округах, за выделением нарядов, оставались для занятии только новобранцы. Пехота стреляла плохо. По тактическим занятиям с офицерами велись только бумажные отчеты, в действительности они почти не производились. На маневрах войска внутренних округов выказывали свою совершенную неопытность в тактике; войска пограничных округов оставляли желать многого; наша артиллерия с трудом переходила с рельс хозяйственных комбинаций, поглощавших ранее все ее внимание, на путь огневого и тактического совершенствования. Техника стрельбы с закрытых позиций находилась в зачаточном состоянии; новая скорострельная материальная часть изучена была плохо. Вооружение армии было удовлетворительно; пехота имела трехлинейную винтовку, артиллерия перевооружалась трехдюймовыми скорострельными пушками образца 1900 и 1902 гг. Нам была известна система французской 75-мм пушки, прекрасной в техническом и тактическом отношениях; но для ее введения чинились неодолимые препятствия со стороны нашего артиллерийского комитета. Наши артиллерийские техники, сильные в вопросах баллистики и математики, дети в отношении боевых требований к артиллерии, слабо знакомые с современными производственными возможностями — создали с потерей времени свой, много слабейший образец. Граната для нового орудия вовсе не проектировалась, что сделало любой каменный дом почти (неприступным для русских войск. Гаубиц вовсе не было. Плевненский опыт и настояния Драгомирова привели к введению полевых мортир образца 1886 г. Эти мортиры имели удовлетворительный огонь только на 1,5  кми в XX веке являлись совершенно устарелыми. Осадной артиллерии, перевооруженной образцом 1877 г., в дальнейшем оказывался минимум внимания.

Запасы огнестрельных припасов были рассчитаны на экономное расходование в течение короткой войны. Военная — промышленность оставалась в размерах, установленных Милютиным. Производительность наших заводов оказалась недостаточной, чтобы обеспечить одну пятую часть армии, сражавшейся на Дальнем Востоке. Пришлось обобрать запасы, изготовленные для других частей армии, и дать заказы за границу. В Германии, Австрии, Франции было изготовлено — правда, с большим опозданием — по полмиллиона шрапнелей. Армия не имела никаких запасов обмундирования и обуви сверх неприкосновенных запасов частей войск; интендантство оказалось не в силах развить заготовки; если войска в Манчжурии остались одетыми и обутыми, то только за счет четырех пятых армии, остававшихся в Европейской России и пожертвовавших значительную часть своих мобилизационных запасов.

Система Обручева. В оперативном искусстве у нас господствовало схоластическое, оторванное от подлинной жизни учение Леера. Традиционное толкование военного искусства исключало возможность научного углубления в него. Эволюция XIX века оставалась неразгаданной. Академия генерального штаба замерла на эпохе Наполеона; толкование оперативного искусства Мольтке, данное Шлихтингом в ряде напечатанных трудов, оставалось для русских еще тайной.

В практике русской оперативной мысли дело обстояло еще слабее. Судьбами подготовки России к войне распоряжался Обручев, стратег сокрушения, с оперативным творчеством которого мы познакомились по плану войны 1877 г. Обручев, женатый на француженке и имевший во Франции недвижимую собственность, один из главных деятелей франко-русского союза, перестраивал всю систему вооруженных сил России под углом требований скорейшего завершения русского оперативного развертывания на Западе, дабы не позволить Германии обрушиться всеми силами на Францию в первые недели войны. Огромные русские пространства и слабая железнодорожная сеть, естественно, вызывали более продолжительные для России сроки мобилизации и сосредоточения. Поэтому Обручев в основу своей системы положил мысль о заблаговременном сосредоточении в западном пограничном пространстве двух третей русской армии. 29 армейских и 2 кавалерийских корпуса группировались в 1900 г. так: в Виленском, Варшавском, Киевском и Одесском округах — 17 армейских и 2 кавалерийских корпуса; в столичных округах — Петербургском и Московском — по 3 корпуса; в Азии — на Кавказе, в Туркестане и Приамурье — по 2 корпуса половинного по сравнению с нормальным состава, почему для статистических соображений правильно считать два азиатских корпуса за один. Итого на Западе — 66 %, близ столиц — 21 %, на трех театрах Ближнего, Среднего и Дальнего Востока — 13 %. Ни одного перволинейного корпуса в пределах Поволжья и западной Сибири.