Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Цель, выдвинутая Бисмарком для своей дипломатии, оказалась вполне достижимой вследствие наличия среди находившихся во Франции у власти бонапартистов сильного течения в пользу войны как средства «деривационного» (отклоняющегося); для Франции Наполеона III успехи во внешней войне также должны были бы являться средством побороть внутренние трудности, сломить оппозицию, позволить династии пустить прочные корни в стране. Устремления военной партии во Франции представлялись тем более опасными, что они не опирались на военную подготовку, которая соответствовала бы требованиям европейской войны. С начала шестидесятых годов Наполеон III принялся за строительство колониального могущества Франции. Завоевание Индокитая, поддержка Англии во второй ее войне с Китаем (1857–1860 гг.), попытка объединить латинские государства Америки под французской гегемонией, Мексиканская экспедиция, стоившая огромных денег, — все это были попытки установить прочное влияние Франции на Тихом океане. В интересах своей мировой политики Наполеон III стремился поддерживать хорошие отношения с Бисмарком. Пока, в Соединенных Штатах Северной Америки шла гражданская война, фантазия Наполеона III не встречала отпора. Но после успехов Северных штатов, Франции пришлось в 1865 г. ретироваться с позором из Мексики. Масса времени, денег и энергии были затрачены на «тихоокеанскую» и «латинскую» политику бесплодно. Еще несколько десятков лет спустя французская буржуазия относилась скептически к колониальной политике; да и сейчас Франция еще не расположена повторить в Китае свой опыт 1860 г. — военной помощи Англии. Наполеон III начал свою активную политику в 1854 г. вмешательством в пользу Англии в ее вековой тяжбе с Россией. Вторая империя во внешнеполитическом отношении выросла на осаде Севастополя. Россия временно отошла на второй план. В шестидесятых годах только Англия и Франция вели политику мирового масштаба. Англия, несмотря на могущественную помощь, получаемую от Франции, с завистью смотрела на ее торговые и заморские успехи, и была не прочь выдать свою конкурентку на растерзание немцев.

Победа пруссаков под Кениггрецем сигнализировала Наполеону III о растущей под боком опасности прусского милитаризма. Наполеону III не удалось компенсировать Францию в какой-либо мере за усиление Пруссии. Началась вялая работа по усилению французской армии и тайная работа самого Наполеона над подготовкой союза с Австро-Венгрией и Италией. Австрийский император и король Италии письменно обещали Наполеону III свою поддержку, но заключение форменных союзных договоров не ладилось. Австрия, начиная с 1867 г., проводила в Галиции политику, направленную против России и рассчитанную на воспитание враждебной России польской и украинской ирреденты. Австрия, выступая против Пруссии, вероятно, столкнулась бы с Россией. Благожелательного отношения России Наполеон III мог бы добиться только согласием на пересмотр Парижского трактата 1856 г., заключавшего оскорбительное для России запрещение содержать военный флот в Черном море; русская дипломатия давала это ясно понять, но Наполеон III отказывался дать свое согласие, боясь раздражить Англию. Австро-Венгрии необходимо было по крайней мере обеспечить свой тыл со стороны Италии. А последняя требовала, как предпосылку подписания ею союзного договора, ликвидацию остатков церковной области, вывода французского гарнизона и занятия Рима; не закончив этим объединения Италии, итальянский король был бессилен помочь Наполеону III, — ему самому грозило бы итальянское национально-революционное движение. А Наполеон III не мог отдать светскую власть папы в жертву итальянцам, так как сильная католическая партия во Франции представляла для него ценнейшую опору. Если принять во внимание, что Австро-Венгрия и Италия под давлением финансовых затруднений сокращали наличный состав своих армий, что массы их населения относились безучастно к франко-прусскому столкновению, что немцы и венгры Австрии были даже враждебны всякому активному выступлению против германского дела в целом, — станет очевидным, что Франция могла только тешить свое воображение расчетом на союзы.

Тогда как во Франции имелось сильное подземное течение в пользу войны, официально во главе ее стояло слабое парламентское правительство Эмиля Оливье неосведомленное о династических союзных переговорах и стремившееся к миру. Эмиль Оливье смотрел на создание германского единства, как на неизбежность, которую Франция может признать, не теряя своего достоинства и не попадая из-за этого в гибельное положение; все, что будет сделано против Пруссии, облегчит ей задачу, а не преградит ей путь. Момент остановить восхождение Пруссии уже упущен. За несколько месяцев до войны Оливье сократил французский военный бюджет на 13 миллионов франков и уменьшил очередной призыв на 10 тысяч новобранцев.