Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Во второй половине февраля 1905 г. началась окончательно решившая участь войны Мукденская операция. Русские силы достигали 330 тыс. бойцов, японские — 285 тыс. Против 200 японских пулеметов мы располагали только 56 пулеметами; правда, наши пулеметы были лучшего образца Максима, а у японцев более слабые, французской фирмы Гочкисса. Эти пулеметы французская фирма предложила сначала купить нам, и только после того как Главное артиллерийское управление, дружившее с английской фирмой Виккерса, отказалось от них, они достались японцам. Технически наши артиллеристы, может быть, были правы, но стратегически — ниже всякой критики; пулеметы производились в ту эпоху во всем мире лишь десятками, на 2–3 заводах, и скупить все пулеметы на мировом рынке мы могли бы с ничтожными финансовыми жертвами. Против 892 слабых японских полевых и горных орудий мы располагали 1089, несравненно более могущественными; против 160 японских тяжелых орудий мы располагали 240 тяжелыми орудиями; и японская и наша тяжелая артиллерия представляла по преимуществу старые осадные орудия, стреляющие с платформы и потому очень мало подвижные. Тяжелая артиллерия — оружие преимущественно наступления; тогда как японцы смогли использовать свои тяжелые орудия, — хотя, по недостатку их подвижности, в центре, а не на решающем охватывающем крыле, — мы были обречены снять нашу осадную артиллерию с фронта против Сандепу и без выстрела отправить ее, как барахло, в тыл. В коннице превосходство было на нашей стороне — 150 эскадронов и сотен против 66 японских. Но русскую конницу нужно было уметь заставить драться; этим искусством обладал Мищенко, но он лежал раненый в тылу, и отчасти — Ренненкампф; но последний был отозван командовать сводным пехотным корпусом на крайний левый фланг против новой V японской армии, производившей чрезвычайно энергичную демонстрацию. Наша конница, оставшаяся без вождей, фактически участия в операции не приняла; на нее приходится менее 0,1 % понесенных в операции потерь. Японская же конница очень активно работала на обходящем крыле и, сверх того, бросила в наш глубокий тыл 2 эскадрона, которые вызвали панику в тылу и сумели подорвать небольшой железнодорожный мост; последний был в несколько часов восстановлен, но для усиления тыловых гарнизонов (50 тыс. железнодорожной охраны) Куропаткин направил еще до 7%своих сил (8 батальонов, 36 орудий, 34½ сотни, 10 тыс. пополнений), что почти совершенно сравняло численность русских и японцев в предстоявшем решительном столкновении[117].

Боеспособность русской армии была несколько подорвана началом революционного движения в тылу и низким качеством поступившего массового пополнения; некомплект достигал 22 % офицеров и 13 % солдат. Но и в японской армии были свои минусы: 41 % ее состава представляли резервные части, пригодные главным образом лишь для обороны; японская пехота сравнялась в численности с русской только путем расширения состава рот до 300 человек; только 263 японских батальона противостояли русским и включали то же количество бойцов, как и 377 русских.