Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

Россия в Середине XIX века. — Николаевская армия; — комплектование, командный состав, генеральный штаб, организация и мобилизация, военная промышленность, вооружение, тактика. — Ограниченные цели Восточной войны. — Наши противники; морские силы. — Дунайская кампания 1853-54 гг. — Паскевич и осада Силистрии. — Перевозка союзных войск в Галиполи. — Первые промежуточные цели. — Высадка в Крыму. — Организация союзного командования. — Сражение на р. Альме. — Устройство союзников на Херсонесском плато. — Материальные средства Севастополя. — Неуспех ускоренной атаки. — Наступательные действия русских. — Материальное состязание. Сообщения. — Постепенная атака. — Сокрушение и измор в дискуссии между союзниками. — Керченская экспедиция. — Агония Севастополя. — Конец войны. — Финансовые итоги. — Санитарные итоги. — Общие замечания. — Литература.

Россия в середине XIX века. Большая часть Западной Европы в борьбе с Наполеоном I была вынуждена усвоить завоевания французской буржуазной революции; феодальные пережитки в значительной степени оказались на Западе уничтоженными. Россия начала XIX века выдержала находившиеся на излете удары Наполеона и вышла победительницей. Победы в Отечественной войне, увенчавшиеся занятием Парижа в 1814 году, явились прежде всего торжеством феодального строя России, стабилизировали власть верхов дворянства и преградили дорогу реформам. Старый порядок в России, отразивший натиск французской революции и наполеоновской эпопеи, оказался в силах подавить и революционное движение изнутри; русский либерализм, представленный декабристами, потерпел полное поражение. Россия Николая I составила оплот европейской реакции. Последним выступлением России в роли европейского жандарма явилось содействие Австрии в 1849 г. в вооруженном подавлении венгерской революции.

Блеск внешних дипломатических успехов России таил под собой глухую ненависть широких кругов населения Европы к реакционным проявлениям русского самодержавия; да и европейские правительства тяготились гегемонией России; даже наиболее обязанные Николаю I Пруссия и Австрия готовы были огрызнуться против русской опеки.

Экономическими успехами мы похвастаться не могли. Каменный уголь еще не явился в России на смену рабского труда. Крепостной строй отношений, с его расточительным использованием человеческого труда, подавлением критики и гласности, судебным и административным произволом, не позволял России поспевать за общим развитием мировой экономики. Роль России в мировой торговле упала за первые пятьдесят лет XIX века с 3½% до 1 %.

Благодаря дешевому крепостному труду на наших заводах и фабриках, в XVIII веке в нашем экспорте изделия промышленности занимали крупное место, до 20 % всей его ценности. К середине XIX столетия стоимость изделий в нашем вывозе представляет не свыше 3 %. В течение XVIII века Россия занимала первое в мире место по чугуну. Но уже в 1770 году был открыт способ выплавки чугуна на каменном угле. В течение первой половины XIX века, оставаясь на древесном угле, мы расширяли наше производство чугуна, сравнительно с цифрами 1800 года, ежегодно в среднем на 0,8 %, а Англия — на 50 %; естественно, что последняя, значительно уступавшая нам раньше, теперь обогнала нас в 14 раз. Мы являлись в XVIII веке мировым поставщиком материи для парусов; каменный уголь бил нас и на этом фронте, сокращая потребность в парусах с переходом к паровому флоту. Американский хлопок вытеснял наш лен; все предпочитали дешевый ситец грубому русскому полотну, и вывоз последнего за 50 лет сократился на 43 %; соответственно пал и вывоз пеньки. Новые технические изобретения и возможности обращались против нас.

Не только крестьяне, но и помещики в огромной степени жили продуктами натурального хозяйства. Товарное производство было крайне ограничено. Емкость внутренних рынков была очень скромна. Обеспеченная таможенным барьером, работавшая на внутренний рынок промышленность делала некоторые успехи — преимущественно количественные, а не качественные, так как дешевизна рабочих рук, на дешевом хлебе, задерживала переход к более рациональным формам производства.