Эволюция всего. Как на самом деле меняется мир вокруг нас

Государственная монополия на выпуск денег приводит не только к подавлению инноваций и экспериментов, не только к инфляции и фальсификациям, не только к финансовым кризисам, но и к усилению неравенства. Как пишет Доминик Фрисби в книге «Жизнь после государства», возможности в финансовой сфере во многом определяются казначейством. Государство тратит деньги еще до того, как они появляются. Привилегированные банки имеют первоочередной доступ к вновь выпущенным деньгам и могут инвестировать их до повышения стоимости акций. К тому моменту, когда деньги доходят до обычных людей, ценность их значительно снижается. Этот эффект называют эффектом Кантильона – по имени Ричарда Кантильона, который заметил, что выпуск бумажных денег в период возникновения Компании южных морей в первую очередь благоприятствовал тем, кто ближе всех находился к источнику денег. Фрисби считает, что процесс выпуска денег расточительным государством эффективным образом перераспределяет деньги от бедных к богатым. «Здесь работает не свободный рынок, а значительный и непреднамеренный экономический перекос, вызванный сильнейшим вмешательством государства».

Меня всегда поражало непреодолимое желание политиков регулировать стоимость одной валюты по отношению к другой, тогда как лучше было бы разрешить этому отношению формироваться самостоятельно. В частности, многие кризисы в истории Великобритании были связаны с неправильным определением обменного курса. В 1925 г. Уинстон Черчилль, находившийся в должности канцлера казначейства, вернул страну к золотому стандарту, чем вызвал рецессию. В 1967 г. канцлер казначейства Джеймс Каллаган слишком долго сопротивлялся девальвации фунта. В 1992 г. канцлер казначейства Норман Ламонт пытался зафиксировать соотношение стоимости фунта и немецкой марки. И, конечно же, в 1999 г. Европейский Союз создал ловушку для граждан собственных государств в форме единой валюты, что способствовало росту безработицы, глубокой рецессии и росту задолженности стран южной Европы. В чем причина этой одержимости политиков? Почему мы никак не можем усвоить, что политики не могут фиксировать цены на должном уровне? Почему они не устанавливают в законном порядке цену зубной пасты, но устанавливают цену денег? Вот что пишет Фрисби: «Система денег и финансов – это не нерегулируемый свободный рынок, а защищенный кумовской капитализм. Эта система аморальна, глубоко несправедлива и чрезвычайно опасна. Она выгодна рантье».

Жизненно важно отменить государственную монополию на выпуск денег. Как говорит конгрессмен Рональд Пол, если правительство так уверено, что его деньги самые лучшие, ему не следует бояться конкуренции: «На свободном рынке государственный доллар должен конкурировать с альтернативной валютой за доверие американских потребителей, владельцев сбережений и инвесторов». Отказ от монополии Английского банка, по словам члена британского парламента Дугласа Карсвелла, «заставил бы его перестать свободно распоряжаться нашей валютой».

Сегодня постоянно возникают новые формы платежных средств: мили за авиаперелеты, средства на счетах мобильных телефонов, биткойны. Могут ли они когда-нибудь вытеснить официальную валюту? Я думаю, могут. Например, совершенно неожиданно Кения пошла по пути широкого распространения платежей через мобильные телефоны. В начале 2000-х гг. без какого-либо стимула со стороны правительства или производства кенийцы начали переводить друг другу минуты разговора по мобильному телефону в качестве оплаты. Операторы типа Safaricom и Vodafone поняли, что происходит, и попытались облегчить эту функцию. Теперь система M-Pesa позволяет людям с помощью мобильных телефонов платить или получать реальные деньги, а также переводить кредиты с номера на номер. Например, эта функция популярна у людей, работающих в городах, которые могут переводить деньги семьям в деревню. На сегодняшний день две трети кенийцев пользуются системой M-Pesa вместо денег, и более 40 % ВВП страны проходит через эту форму валюты. Гораздо больше кенийцев имеют доступ к системам накопления и оплаты через мобильные телефоны, чем через обычные банковские счета.

Важнейшим залогом успеха этой системы было то, что она не подвергалась никакой регуляции, а свободно эволюционировала. Хотя попытки регуляции были: банки пытались заставить политиков взять на себя регуляцию действия системы M-Pesa. Во всем мире такая регуляция убивала мобильные деньги прямо в момент рождения. Однако в Кении в период беспорядков после выборов 2008 г. казалось, что средства на мобильных телефонах защищены лучше, чем наличные деньги, так что система успела завоевать большую популярность. Вскоре количество пользователей достигло критического значения: системой пользовалось столько людей, что к ним стоило присоединиться и вступать с ними в деловые контакты. Сейчас с помощью этой системы кенийцы получают зарплату, накапливают сбережения и берут кредиты.