Эволюционер из трущоб

Он схватил чемодан и указал нам на выход. Мама, повесив голову, последовала в указанном направлении. Шла она, как будто на казнь. При этом она нашептывала мне, что всё будет хорошо, и я вырасту большим и сильным. Последнее у меня не вызывало сомнений, а вот то, что будет хорошо…

На улице пасмурно. Моросит мелкий дождь и дует прохладный ветерок. Мама, прикрыв меня, побежала к старенькому автобусу, ждущему нас на парковке. За рулём усатый водитель, на последних сиденьях четыре охранника с автоматами.

Забавно. В моём мире тоже было огнестрельное оружие. Да, магический барьер способен укрыть от пуль. Вот только такой барьер тратит много маны, а запас патронов у противника может стремиться к бесконечности.

Безусловно, огнестрельное оружие было практически бесполезно против монстров — из-за крепкой шкуры и высокого уровня регенерации. Но против магов и обычных людей оно оставалось чертовски эффективным. Поэтому в прошлой жизни я и носил плащ из кожи дракона. Да, тяжелый. Зато он мог выдержать попадание даже крупнокалиберного снаряда. Правда, в таком случае, мне бы переломало все кости.

Нас усадили на сиденья перед охраной, чему я был чертовски рад, так как бойцы всю дорогу травили байки. Впереди сидели четыре женщины с маленькими детьми. Они то и дело зыркали на нас, кто-то с ненавистью, кто-то с жалостью. Чего им нужно? Очередные невезучие жены барона Архарова? Насколько же он плодовит?

— Вчера в Красноуфимске прорыв был, — тихо сказал грубый мужской голос за спиной.

— Да ты чё? — ахнул второй.

— Ага. Оборону Титовых разрезали, как масло. Куча трупов. Пара форпостов уничтожена. Богданов отправил свои силы на подмогу, но часть тварей и до нас дошла.

— А ты откуда знаешь? — спросил сиплый голос.

— Да племяш на границе служит. Звонил сегодня. Говорит, у нас тридцать «двухсотых» и сорок пять «трёхсотых».

— Хренасе. А не многовато?

— На фоне потерь Титова, мы, считай, малой кровью отделались. Представь, как бы нам жилось, если бы граница прилегала к аномалии.

— Не дай боги. Чем дальше от этой пакости, тем лучше.

— Мужчины, я, конечно, извиняюсь, но могли бы вы помолчать? Я ребёнка пытаюсь уложить, — возмутилась одна из женщин, сидящих рядом.

— Помолчать? Это можно, — усмехнулся боец, и дальше мы поехали в тишине.

Весь путь занял около трёх часов. Просторная трасса петляла вдоль бесконечных хвойных лесов. Периодически в окне мелькали речушки. Их воды выглядели чёрными из-за тёмных облаков, нависших над нами. Казалось, будто сама природа говорит о том, что в новом месте хорошо не будет.

Автобус остановился у трёхметровых ворот, над которыми красовалась вывеска «Ирбит». Даже удивительно, что я понимаю не только язык, но и письменность этого мира. Водитель высунулся в окно и громко свистнул. Правда в этом не было необходимости. Наше появление уже заметили. С высоких стен смотрели дозорные, направив автоматы в сторону автобуса.

— Степаныч! Чё там? Слабосилков привезли? — выкрикнули со стены.

— Агась. Их самых. Открывай. Мне ещё обратно ехать, — поторопил водила невидимого стража, и ворота открылись.

Автобус тронулся с места, а водитель, ранее молчавший, решил провести нам экскурсию:

— Уважаемые пассажиры, наш автобус прибыл в город Ирбит, расположившийся на излучье одноимённой реки, впадающей в более крупную реку под названием Ница. Небольшой городок, площадью два на четыре километра, является опорным пунктом, разделяющим владения барона Архарова и графа Малышева. С востока Ирбит надёжно прикрывает река, а на развилке Ирбитского тракта расположилась застава, блокирующая проезд со стороны Тюмени. Можете не переживать, здесь вы будете в полной безопасности, — заверил нас водитель.

— Ага. Вот только соседи часто клацают зубами. А так-то да, тихое место. До тех пор, пока затишье не перерастёт в бурю, — усмехнулся охранник, сидящий позади нас.

Автобус направился в центр города, где и расположился наш приют. Двухэтажное здание обнесено бетонным забором, на вершине которого красовалась колючая проволока. Это место больше напоминает тюрьму, а не детский сад, куда привезли пятерых грудничков.

Водитель остановился рядом с массивной калиткой. Со скрежетом дверь открылась, и на нас посмотрел сморщенный, как изюм, старик, с автоматом на плечах. Брезентовый плащ не давал ему промокнуть в эту мерзкую погоду, поэтому мужик никуда не спешил и спокойно курил, глядя на нас через стекло.

— Здорова, Степаныч. Чё там, говорят, у тебя дочка родила? — спросил сморщенный.

— Ага. Было дело, — ответил водила, замерев в створках приоткрытой двери автобуса.

— Проставляться будешь? — затянувшись, спросил охранник.

— Колюня, ну ты чушь-то не неси. Проставляются, когда радость случилась. А у меня внук родился. Сам понимаешь, ежели здоровенький, то дорога одна. В гвардию.

— Эт да. В гвардии долго не живут. — Охранник докурил сигарету и щелчком отправил бычок в полёт, после чего направился к автобусу.