Эволюционер

- Так то номе Бере, ей одной. Он ей в благодарность дал, с ней и спит только. Пристала видать своим медом к его душе. А господин властью не тешится, остальным всем уже нома Бера от его имени имена давала. Научил он ее как-то. Бернинка али бернина дают при номе Бере клятву господину и госпоже, Вам то есть, домина, а нома Бера ей имя, и тут же у нее и счастье, и верность, и магию начинает чувствовать. А господин только следующим утром, перед уходом на охоту со всеми новенькими знакомится и магии учит. Странно как-то учит, даже близко не подходит, а как-то поглядит насквозь, а та уже знает как огненный шар кинуть или защиту поставить.

Вот так-так... А я уж было совсем невесть что подумала. А он Беру запряг имена раздавать, пока сам охотой развлекается. Значит, говорите, медом своим пристала? Ну-ну.

* Мемодемон Вин, мир забытый Афрой в комоде

Механизм действия и самого существования мемодемона на многочисленных сознаниях зараженных им людей напоминает часы, сделанные сумасшедшим часовых дел мастером. Многочисленные, случайно собравшиеся вместе колесики, маятники, рычажки, передачи, цепляют и приводят в движение друг друга, летающие хаотично шарики передают импульс с одного края механизма на другой, а случайно попадающая в механизм пыль, песок и грязь, иногда превращается в новые шарики и колесики, а иногда так и высыпаются из механизма как есть, порой нанеся повреждения механизму, порой нет. И лишь немногие играют роль осей, на которых держится весь механизм, или пружин, благодаря которым осуществляется все это движение.

Именно такой пружиной с осью-опорой и был для Великого Искусства Некромантии, или просто Вина, виконт де Левмо, наследник одноименного графа и в силу хорошего здоровья и относительной молодости отца не имевшего ни малейших шансов избавиться от приставки «ви» в титуле и стать полноценным графом. А тут еще родовое имя, и смешки однокурсников по магической академии. Ну, что поделать, если графы Левмо происходят от королевского лекаря? Они с тех пор уже давно отличились как воины, а имя так легко не заменишь. Хорошо еще в герб не догадались вставить, а ограничились лекарским кубком, который проклятые сокурсники прозвали «ночной вазой».

Нужно ли обьяснять, что виконт ни минуты не задумался, когда у него появился шанс присоединитсья к тайной секте некромантов, и тем самым, увеличить свои магические силы во много раз, получив шанс заткнуть слишком громкие рты, в том числе и заткнув их другими частями тела обладателей слишком громких ртов.

В развернутом между многими сознаниями сущностью Вина, виконт был чем-то вроде зло давящей на всех пружины, заставляющей все эти человеческие колески, шестернки, маятники двигаться и продвигать целое к общей цели — признания некромантии, а еще лучше, собственному государству, где некромантия была бы как государственная религия. Отделение, а еще лучше захват уже существующего государства, решил бы проблему Вина, вынужденного прятаться по углам и шепотом соблазнять будущих адептов в свои ряды, постоянно опасаясь, что они переметнутся на другую сторону и приведут охотников на след своих коллег.

Неудивительно, что когда адепты конкурирующего учения Тайного Искусства Некромантии — а попросту Тина, невольного отпрыска Вина — стали падать бездыханными, именно виконт был одним из первых решительно наложивших лапу на наследие конкурентов. В том числе и замок барона Бойзеля, с сильной алхимической лабораторей, богатой библиотекой, записками хозяина и полным комплектом зомби, в которых превратились охрана, слуги и пленники замка после несвоевременной — посреди творимого заклинания — смерти хозяина замка.

* Леди Эмилия, кабинет главы Тайной Стражи Аларии, мир забытый Афрой в комоде

- Здравствуй, Тара, - сказала я, входя в кабинет сестры. Тара — это ее детское имя, сокращенное от полного, а так она — леди Аштар, глава Тайной Стражи Аларии. И не бывать ей в этом кабинете, если бы я ее из той глуши не вытащила, да сама же там себя и не заперла, неосторожно дав обещание сестре проследить за ее дочкой. Так уж вышло, что больше сидеть ей не дали бы, вот и вышло, что я в этой глуши приглядывала за ней. А кому еще, как не сестре?