Эволюционизм или креационизм

Но и в исповедующей материализм картине мира, после обнаружения начала самого времени (не начала его отсчета!), соотношение между причиной и следствием теряло свою одномерность и представало в сущности точно таким же. Причинно-следственная связь становилась именно взаимодействием, в котором каждое начало может по-своему воздействовать на противостоящую ему стихию. Истекшее прошлое физической реальности полностью утрачивало абсолютную монополию на любое формотворчество; любое данное состояние Вселенной точно так же оказывалось производным от всей суммы ее прошлых и предстоящих состояний, как и в концепции Божественного творения мира. Разница оказывалась только в одном - в том, что эта полная сумма здесь существовала как бы сама по себе, а не концентрировалась в замысле Создателя. Иными словами, вся разница сводилась лишь к словам, то есть лишь к тому, каким условным понятием обозначить концентрат того высшего единства, которое на деле связует собой все состояния нашего мира.

На языке науки причинная обусловленность называется детерминацией. Но если, кроме предопределения следствия какой-то конкретной причиной, существует возможность корреляции самой причины вытекающим из нее следствием, то имеет смысл различить прямую и обратную детерминацию. К прямой можно будет отнести привычное отношение причины и следствия, к обратной - обусловленность причины следствием.

Нельзя сказать, что возможность такой обратной детерминации и в самом деле категорически исключалась даже убежденными материалистами.

Существует мнение (правда, оно не единственное) что даже взаимное притяжение двух тел не могло бы иметь места в том случае, если бы вокруг них вдруг исчезло все остальное и они оказались бы одни во всей Вселенной. Иными словами, закон тяготения обусловлен не природой самих этих тел, но полной структурой всей материи. Утверждают, что любой химический процесс, протекающий в какой-то пробирке, повел бы себя самым непредсказуемым образом (если бы вообще что-нибудь стало изменяться в ней) в случае, если бы за ее стеклом также исчезло все окружающее. Подобным образом можно продвигаться и дальше по лестнице восхождения к самым сложным формам движения.

Но здесь необходимо пояснить. Правильно говорить не о Вселенной, но о материи, ибо это далеко не одно и то же. Правда, зачастую это понятие используется и для обозначения вещества Вселенной, но все же нужно отличать строгую философскую категорию от простого литературного оборота. Философское понятие материи появилось задолго до возникновения представлений о большом взрыве и рождении Вселенной. Это понятие обозначает собой нечто существенно большее, чем та Вселенная, о которой сегодня говорят астрофизики и космологи. Эта Вселенная представляет собой лишь наблюдаемую часть некоторого целого, но в конечном счете все законы ее функционирования определяются именно целым. При этом, в отличие от наблюдаемой нами Вселенной, материя не развивается: она вечна в (физическом) времени и в каждый данный (его) момент представлена всеми формами своего движения. Впрочем, наверное, правильней было бы сказать, что если она и развивается, то вовсе не в привычном для нас смысле восхождения к каким-то новым уровням своей организации и уж тем более не во времени, а в каком-то ином, более сложном континууме. Вот только в каком - вопрос, который сегодня не имеет ответа.

Существенно важно понять и другое: материя представлена как целое не только во всем континууме своего интегрального бытия, но и в каждой данной его части. Это означает, что самые низшие и самые высшие формы ее организации не "разбросаны" в беспорядке по разным его областям, но одновременно присутствуют в каждой сколь угодно малой области этого континуума. Иллюзия подобной мозаичности создается только там, где от целостного континуума мы переходим к его проекции на пространственно-временную "плоскость".

Но повторимся - это только иллюзия восприятия, в действительности же и на этой пространственно-временной плоскости обязаны действовать все мета-законы интегрального бытия материи. Другое дело, что язык физической, химической, биологической и т.д. их интерпретации не вмещает в себя их полноты. Так письменный язык не в состоянии передать все те нюансы смысла, которые легко выражаются тональностью, тембром, ритмом речи, аурой жестов, поз и так далее. Поэтому письмо способно передать лишь очень ограниченную часть действительного смысла любого речения.

Поэтому что бы ни говорили нам те упрощения, на которые мы вынуждены идти при (физическом, химическом, биологическом, социальном) описании действительности, и для нас, чье бытие организовано именно в пространстве и времени, самая низшая и самая высшая формы движения материи в любой момент физического времени сосуществуют друг с другом. Но тут же подчеркнем, что и это - лишь упрощенный способ описания реального соотношения вещей, которое имеет место на уровне предельных обобщений.