Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции

Являясь таким образом «симметричными» брадионам, тахионы противоположны им по своим свойствам. Если для ускорения брадиона нужно подводить к нему энергию, то тахион ускоряется при рассеянии своей энергии. При приложении же к нему энергии извне он будет всё сильнее и сильнее приближаться к скорости света, достижение которой возможно лишь с приложением бесконечной энергии. В то же время вообще лишённый энергии тахион будет двигаться с бесконечной скоростью. Такие тахионы, – их называют трансцендентными, – обладают поистине удивительными свойствами. Это в высшей степени негеоцентрические объекты, настоящие чемпионы негеоцентричности. В любой момент времени каждый из них находится во всех точках Вселенной, в том числе и нашей метагалактики. Для трансцендентных тахионов не существует никакого центра, выделенной точки в пространстве, они везде и нигде, для них всё едино: и человек, и звезда, и чёрная дыра. Не они ли суть основа связи всего со всем, извечная ткань мироздания? Прямого ответа на этот вопрос нет, и не может быть в нынешней науке, но вопрос о бесконечно многообразной негеоцентрической первооснове всего мироздания и нашего макроскопического мира в частности является отнюдь не праздным.

Но не только трансцендентные, но и «рядовые» тахионы чрезвычайно необычны. Они немакроскопичны не только по скорости движения, но и по своей форме. Даже если в тахионной системе тахион является компактным, например, шарообразным, попав в брадионную систему, он становится нелокализуем в компактной области, принимая геометрические очертания от двуполостного гиперболоида до двойного конуса. Но и на этом перечень сенсационных свойств тахиона не заканчивается. Переход из тахионной системы в брадионную и обратно приводит не к возвращению исходного объекта, а к возникновению его антипода по таким характеристикам, как заряд, масса, барионное, лептонное, квантовое число и т. д. Если в наш мир ушёл, например, сверхсветовой электрон, назад он возвратится уже позитроном. Частица обернётся античастицей и т. д. Антитахионы и антибрадионы сильно осложняют картину взаимодействий суперлюминального (т. е. сверхсветового) и сублюминального (досветового) миров.

Суперлюминальные представления уже активно вторгаются в анализ явлений привычного нам макроскопического мира. Они используются для объяснения такого распространённого на Земле явления, как магнитное притяжение и отталкивание. Мы убеждены, что знаем, каковы причины земного притяжения и горения звёзд, но мы не имеем удовлетворительного объяснения того, почему прямо в наших руках магнит притягивает кусок железа. Вместо такого объяснения наука содержит несколько десятков правдоподобных, но не развиваемых и не проверяемых должным образом гипотез. Причиной этого является немакроскопический характер первоисточника магнитного воздействия. Одним из возможных путей обнаружения этого источника является решение проблемы магнитного монополя, т. е. некоторого аналога электрического заряда в области магнитных явлений. В природе до настоящего времени монополи не обнаружены, хотя поиски «следов» их существования ведутся со времени их предсказания известным английским физиком-теоретиком П. Дираком. Известно, что магнит как макроскопический источник магнитного поля всегда представляет собой двуполюсник с замкнутыми силовыми линиями; никакое макроскопическое разрезание или измельчение магнита не может превратить его в однополюсник, т. е. в мопополъ.

Существует множество теоретических моделей, пытающихся воспроизвести качества магнитных мопополей и их удивительную немакроскопичностъ. В рамках же теории сверхсветовых взаимодействии магнитные монополи получают чрезвычайно простое и красивое объяснение: это не что иное как сверхсветовые электрические заряды, т. е. электрически заряженные тахионы. Разумеется, для нас, медленных существ, «поймать» тахион в экспериментальную ловушку так же трудно, как словить сачком: зайца. Зато сам процесс «ловли» помогает нам многое понять не только в – повадках тахионов, но и в окружающем нас брадионном мире.