Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции

Греческая мифологическая и философская традиция рассматривала хаос как предшествующий всякому космосу, как физическому, так и божественному. «Перво-наперво возник хаос», – писал Гесиод. Первичность хаоса и вторичность упорядоченного космоса отстаивали многие греческие философы. В этом смысле, по существу, хаос выступал как первоначало первоначал, независимо от того, как мыслились эти космические первоначала – как вода, воздух, земля, огонь или неопределённый, но всё определяющий апейрон. Все они мыслились как стихии, а значит, вобрали в себя свойства, приписываемые мифологическим сознанием первичному хаосу. Эти свойства – беспорядочность, невещественность, бесформенность, бестелесность, непостоянство – даже мифологическим сознанием были взяты не из антропоморфного объяснения природы, а из действительного мира, где всякий порядок со временем разрушается, подвергаясь агрессивному воздействию стихийных сил как извне, так и изнутри.

В философии, однако, хаос вскоре осмысливается как альтернатива упорядочению, разрушающий фактор, сосуществующий с космосом и подрывающий любое материальное существование, ведущий его к смерти. Так, у Платона, хаос выступает как альтернатива упорядочивающему миру идей. Его нельзя отождествлять ни с одной из материальных стихий, а эти последние нельзя считать первоначалами космоса. Его даже мыслить сложно, поскольку он невыразим никакой конкретной идеей. «Напротив, обозначив его как всеприемлющий вид, чрезвычайно странным путём участвующий в мыслимом и до крайности неуловимый, мы не очень ошибёмся», – говорит Сократ в диалоге Платона (Платон. Соч. в 3-х тт., т. 3, М., 1971, с. 492). У Платона, таким образом, космос и хаос сосуществуют, а упорядочивающее начало в виде объективно существующих идей действует через преодоление постоянно присутствующего в космосе хаоса. Для этого требуется активное действие носителя идей – творящего мир демиурга.

Как и многие последующие эволюционисты, Платон не принимает в расчёт действующего в самих космических структурах мобилизационного фактора. Он считает такой фактор внеположенным космосу, что и приводит к созданию одной из первых в истории философии креационистских установок.

Проходили века, но проблема происхождения Космоса из Хаоса оставалась в философском мировоззрении соотносимой со своей предшественницей – креационистской мифологией. Хаос первичен, Космос вторичен. Чтобы упорядочить Космос, нужна внешняя по отношению к нему Сила. Мысль об отсутствии такой Силы, свойственная научному мировоззрению, приводит его к пессимизму относительно способности Космоса сохранять своё существование перед агрессивным воздействием Хаоса.

Великий создатель кибернетики Н. Винер, как известно, разделял теорию тепловой смерти Вселенной и скептически относился к идее прогресса. С его точки зрения, порядок – явление временное и преходящее, прогресс порядка и движение от хаоса к порядку охватывает лишь ограниченные в пространстве и времени «острова» материи, в которых эволюция протекает в обратном порядке по отношению к Вселенной как целому. Но и эти «острова» обречены на изнашивание и распад вследствие большей вероятности Хаоса и меньшей вероятности порядка (в соответствии с вариантом теории вероятностей, сформулированной Уиллардом Гиббсом в США и вариантом термодинамики, сформулированном Людвигом Больцманом в Австрии). «По мере того, как возрастает энтропия, – писал Винер, – Вселенная и все замкнутые системы во Вселенной, естественно, имеют тенденцию к изнашиванию и потере своей определённости и стремятся от наименее вероятного состояния к более вероятному, от состояния организации и дифференциации, где существуют различия и формы, к состоянию хаоса и единообразия. Во Вселенной Гиббса порядок наименее вероятен, а хаос наиболее вероятен. Однако в то время, как Вселенной в целом, если действительно существует Вселенная как целое, присуща тенденция к гибели, то в локальных мирах направление развития, по-видимому, противоположно направлению развития Вселенной в целом, и в них наличествует ограниченная и временная тенденция к росту и организованности. Жизнь находит себе приют в некоторых из этих миров. Именно исходя из этих позиций начала своё развитие наука кибернетика» (Винер Н. Кибернетика и общество – В кн.: Кибернетика и общество. Творец и робот – М.: Тайдекс Ко, 2003 – 248 с., с. 28).

Обратим внимание, что именно идея вероятностной Вселенной, приходящая, по мнению Винера, на смену идее механистического детерминизма и становящаяся основой современной картины мира, выступает и основой для пессимистических выводов о неизбежности, т. е. чисто детерминистической, даже фатальной необходимости гибели как самой Вселенной, так и всех островков порядка, в которых наблюдается обратное движение, их «растворение в безбрежном море хаоса, из которого они произошли и в которое вновь уйдут». И это же положение рассматривается как мировоззренческий источник кибернетики как науки.