Эволюционная и сравнительная психология в России. Теория и практика исследований

Представляет исторический интерес тот факт, что уже сто лет тому назад идея враждебности, изначально обращенной наружу против внешнего мира, а затем повернутой внутрь, против себя, была положена в основу определения самоубийства. Исследователи до Фрейда чувствовали ее интуитивно, не обладая доступом к тем психологическим механизмам, с которыми работает современная психотерапия. Так, Тиссо в 1840 году в своей монографии «Мания суицида и бунтарский дух» утверждал: «Суицид, как и бунт, является двойным выражением одного и того же мотива, двойным симптомом одного и того же морального недуга». Гипотеза Фрейда находит, по крайней мере, частичное ретроспективное подтверждение в социологических исследованиях прошлого. Однако, несмотря на теперешнее существенное углубление знаний о психических процессах при суицидальной депрессии, тенденции, преобладавшие в дофрейдовской психопатологии, сохранились и в психоанализе. Общепринятое мнение гласит, что самоубийство является патологическим исходом патологического состояния, именуемого депрессивным психозом. Это мнение подтолкнуло Фрейда к следующему высказыванию:

Примечательным является тот факт, что в отличие от депрессивного больного компульсивный невротик никогда не предпринимает суицидальных попыток, он производит впечатление обладающего иммунитетом против риска самоубийства в еще большей степени, чем пациент, страдающий истерией.

И мы, конечно, понимаем, что именно сохранение объекта служит гарантией безопасности «Я».

Критическая оценка всех этих взглядов возможна только на основе изучения клинического материала. Имеется настоятельная потребность в разборе большого числа примеров, подтверждающих, что сильная враждебность имеет место в случаях депрессивных психозов и что она специфическим образом направляется пациентами против самих себя.

РАЗБОР КЛИНИЧЕСКИХ СЛУЧАЕВ

Случай 1. Женщина 28 лет, потерявшая мать в возрасте 13 лет и необычайно преданная своему отцу, многие годы страдала желудочно-кишечным расстройством, приступами повышенной раздражительности и хроническим недовольством. Единственным человеком, общение с которым вызывало у нее радость, был отец. Она предпринимала попытки «стать такой, как другие девушки», но была не в состоянии заставить себя получать удовольствие от внимания, оказываемого ей мужчинами. Временами она немного выпивала «для храбрости», но все равно ощущала только отвращение от ухаживаний любого молодого человека.

Однажды незадолго до прихода отца с работы она решила «со всем этим покончить»; желая выглядеть как можно лучше, она надела самое красивое кимоно из шелка и парчи и лучшие домашние туфли, у нее было вполне определенное желание, чтобы ее мертвое тело порадовало отцовский взгляд. Затем она включила осветительную газовую горелку. Вскоре после того, как она потеряла сознание, ее обнаружил отец и отвез в больницу. После выздоровления от последствий легкого отравления газом ее перевели для дальнейшего лечения в психиатрическую лечебницу, где ей был поставлен диагноз хронического депрессивного невроза.

Случай 2. Женщина 30 с лишним лет, мать троих детей, некоторое время страдала упадком настроения. В течение нескольких месяцев она становилась все более напряженной, тревожной и беспокойной. Жаловалась на бессонницу и странные ощущения в запястьях. Наконец, она решилась на самоубийство, нанесла себе глубокие порезы в области запястий, потеряла много крови, однако была привезена в больницу и спасена от смерти. Скоро раны зажили, но эмоциональные нарушения сохранялись и были весьма серьезными. Пациентка рыдала, стонала, металась по палате и очень мало спала по ночам. При этом она говорила о глубокой любви к мужу и детям, особенно к мужу. Их дом находился далеко от больницы, на западе США. Однажды, воспользовавшись минутным ослаблением бдительности дежурной медицинской сестры, она быстрым импульсивным движением забаррикадировала дверь палаты комодом, разбила окно и стеклом порезала себе горло. И на этот раз благодаря немедленно оказанной медицинской помощи она не умерла. Прошло несколько месяцев; пациентка, несмотря на остаточную напряженность и раздражительность, стала более общительной и начала интересоваться окружающими предметами, читать книги и даже улыбаться. Однажды ей удалось спрятать кусок стекла.

Обычным, веселым тоном она попросила медицинскую сестру принести стакан воды. И пока та ходила выполнять ее просьбу, нанесла себе глубокую рану на правой стороне шеи. Несколько минут спустя ее нашли почти обескровленной, синюшной и задыхающейся. Как только ее состояние после оказания медицинской помощи улучшилось, она принялась бороться с персоналом, проявляя удивительную напористость и требуя позволить ей умереть. Тем не менее она выздоровела и долго посещала сеансы психоаналитика, пока побуждение к самоубийству не уменьшилось, а затем, по-видимому, и вовсе исчезло.