Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки

Это приспособление действует не только применительно к достиижениям чувственных органов и восприятия, но также применительно к общим структурам познания, формам нашего созерцания, принципам заключения и к языку.

Мы можем только кратко обозначить некоторые из этих проблем. Обстоятельная дискуссия потребовала бы самостоятельного исследования. Задача, однако, состоит не в том, чтобы решить как можно большее число проблем, а в том, чтобы показать радиус действия эволюционой точки зрения и увидеть с этих позиций много вопросов. То, что среди них имеется много философских проблем, однозначно опровергает утверждение, что теория познания не должна иметь ничего общего с науками о действительности. Эмпирико-научная теория, которая даёт ответ на теоретико-познавательные вопросы, прямо соответствует теории познания!

F ПОЗНАВАЕМОСТЬ МИРА

Согласование между природой и разумом имеет место не потому, что природа разумна, а потому, что разум природен.

(Klumbies,1956, 765)

Важнейший закон теории эволюции состоит в том, что приспособление вида к своему окружению никогда не бывает идеальным (стр.45). Отсюда вытекает, как общепризнанный факт, то, что наш (биологически обусловленный) познавательный аппарат несовершенен, а также его объяснение в качестве непосредственного следствия эволюционной теории познания. Наш познавательный аппарат оправдан в тех условиях, в которых был развит. Он «приспособлен» к миру средних размеров, но при необычных явлениях может привести к ошибкам. Это легко показать по отношению к восприятию и уже давно известно благодаря оптическим заблуждениям (см. стр. 50, 101). Но современная наука — прежде всего физика нашего столетия — показала, что это относится и к другим структурам опыта.

Применимость классической трактовки пространства и времени получает отчётливые границы в теории относительности. Были сняты не только эвклидов характер пространства, но также взаимная независимость пространства и времени и их абсолютный характер. Наглядность не является больше критерием правильности теории. Такие категории как субстанция и каузальность получили в квантовой теории глубочайшую критику. Распад частицы осуществляется, правда, в соответствии со (стохастическими) законами, но почему он осуществляется именно в данный момент, квантовая теория не может ни предскаать, ни объяснить. Как повседневный язык, так и язык науки, особенно понятийная структура классической физики, ведут к неконсистентности, которая может быть устранена только посредством принципиальной ревизии. Даже применимость классической логики иногда ставится под сомнение.

Из этих немногочисленных примеров становится ясным, что структуры нашего опыта отказывают в непривычных измерениях: в микрокосмосе (атомы и элементарные частицы, квантовая теория), в мегакосмосе (общая теория относительности), в случае высоких скоростей (специальная теория относительности), высокосложных структур (круговороты, организмы) и т. д.

Отсюда вытекает очень пессимистичный взгляд относительно достоверности наших познавательных структур. Уже Демокрит и Локк определяли как субъективные и отбрасывали цвет, звук, вкус и т. д., т. е." вторичные качества". Однако также и "первичные качества", масса, непроницаемость, протяжённость, в современном естествознании, особенно в теории поля, не могут считаться «объективными». Наконец, даже эвклидово пространство и ньтоновское время утратили свой абсолютный характер.

Что же остаётся от объективного? Мы хотели исследовать мир и не находим ничего кроме субъективности. Не уходим ли мы только дальше от цели? Не окажемся ли мы наконец на кантовской позиции, согласно которой мы сами привносим все структуры познания. Эти скептические вопросы получают ответ в рамках эволюционной теории познания.

Возможность объективного познания

Приспособительный характер познавательного аппарата позволяет объяснить не только его ограниченность, но и его достижения. Главное из них состоит в том, что он способен схватывать объективные структуры "адекватно выживанию". Но это возможно только благодаря тому, что он учитывает константные и принципиальные параметры окружающих условий. Во всяком случае, он не может быть совершенно неадекватным; структуры восприятия, опыта, умозаключений, научного познания не могут быть полностью произвольными, случайными или совершенно ложными, а должны в определённой степени соответствовать реальности. Это соответствие не нуждается в иденнтичности.

Не следует ожидать, что категории опыта полностью соответствуют реальному миру и ещё менее, что они его воспроизводят. Им не нужно отражать связь действительных событий, но они должны быть — с определённым допуском — ему изоморфны.

(v. Bertalanffy,1955,257)