Эвотон: начало

– То есть Вселенные, в которых мы находимся, регулируются как бы устаревшими версиями поля?

– Разговор приобретает явно компьютерный оттенок… – улыбнулся Андрей, который до вступления в «Надежду» работал программистом и разработчиком программного обеспечения.

Мы посмеялись, после чего каждый на несколько секунд задумался. Вдоль трассы всё чаще можно было встретить различные торговые центры, автозаправочные станции, многоквартирные жилые дома, стоящие в стороне. Одним словом, мы подъезжали к крупному городу. Дикие и цветущие степные просторы то и дело поочередно сменялись полями, на которых цвёл бережно посаженный подсолнух или колосилась волнами прекрасная пшеница.

В Одессе располагался один из центров нашей группы «Надежда», начало деятельности которой некогда было инициировано мной. Спонсировали и поддерживали группу различные по статусу и роли субъекты, не согласные с политикой Мирового совета и деятельностью абсидеумов на планете: государства, международные организации, политики и общественные деятели. Государства и международные организации поддержку группе оказывали негласно и втайне от Совета. Имена и фамилии частных лиц также не подлежали огласке в целях их безопасности. Но всех объединяла одна общая цель – не допустить абсидеумов к прямому управлению планетой и земной цивилизацией. А для этого необходимо было обеспечить переход человечества на двадцать пятый уровень, что означало бы одно – запрет на какое-либо вмешательство извне.

– Да, может быть, – ответил я дочери после нескольких секунд раздумий на её недавний вопрос. – Возможно, информационное поле будущей Вселенной в чёрной дыре нашей галактики учтёт все ошибки…

– Допущенные им в нашей Вселенной… – закончил мою мысль один из моих собеседников. – А возвращаясь к нашему диалогу о целях получается, что хоть желаемый флажок и ставится в будущем, но достигнуть его можно будет только развитием в настоящем. В конце концов, однажды он и станет частью настоящего.

– Безусловно, используя это правило на практике, сложно не впасть в очередную крайность: отказаться от предвидения, масштабного мышления, которое предполагает анализ возможных вариантов и стратегий в будущем… – я продолжал развивать мысль. – Чувство меры – одно из самых важных качеств мудрости.

– И всё же, – Андрей снова обернулся к Миле, – учитывается ли позитивная разница? Ты мне так и не ответила, – пояснил он.

– Конечно. Всегда и непременно. Правда, она тебе никак не откроет следующий слой, даже в случае всеобщего перехода, так как после последнего новый слой становится доступен только новому поколению, родившемуся сразу после соответствующих изменений. Но зато эта разница существенно укрепит твоё сознание, что, теоретически, позволит тебе при следующем воплощении в очередном каком-нибудь биологическом теле перейти сразу на несколько слоёв выше.

Андрей благодарно кивнул Миле и, основательно задумавшись, повернулся обратно.

Мы уже направлялись через один из спальных районов города непосредственно в его центр. Из-за жары пришлось наполовину приоткрыть окна автомобиля, чтобы нежаркий ветерок позволил нам пребывать в трезвом расположении духа. В вечернем небе на горизонте уже стали показываться первые звёзды, если внимательно на нём сосредоточить взгляд. Небольшой затор в движении позволял мне довольно часто поднимать глаза на небосвод.

– Андрей, я тебя высажу возле Потёмкинской лестницы, хорошо? – обратился я к нему.

Андрей сделал одобряющий жест головой.

– А вы планируете ехать дальше? – спросил он у меня.

– Нет. Мы с Милой запаркуемся неподалёку, а потом немного прогуляемся по вечерней Одессе по пути в центр.

Гулять по вечерней, а иногда ночной Одессе было одним из наших любимых занятий. Хоть я и нахожусь здесь недолго, но уже успел влюбиться в душу города и его порой ничем не озадаченных жителей. Одесса была богата огромным количеством достопримечательностей. Но больше всего нам нравилось подниматься по величественной и романтичной Потёмкинской лестнице, где в конце нас встречал смотрящий на море изысканный памятник герцогу де Ришелье – одному из отцов-основателей города, который после возвращения во Францию занимал должность министра иностранных дел и главы правительства. Наш излюбленный маршрут всегда имел продолжение через Приморский бульвар мимо городской мэрии к одному из самых красивых когда-либо виденных мною зданий Одесского театра оперы и балета, которое поражает, прежде всего, своей внешней и внутренней архитектурой. А его технические параметры позволяют слышать шёпот со сцены в любой части зала. Но красивейший внешний вид Одессы – это полдела. Его, без сомнения, дополняет вторая особенность – лёгкая, а оттого – необычайно уютная атмосфера, гигантский вклад в которую привносят сами одесситы.

* * *

– Господин Дифенти, Диана на связи! – оживлённо произнёс сидящий за компьютером человек в слабо освещённом просторном зале с множеством различных технических средств и находящихся на стене напротив больших экранов со всевозможными графиками и картами.