Эвотон: трансформация

Дочка ничего не ответила, проигнорировав вопрос. Тогда Диана подошла ближе и присела.

– Знаешь, говорят, что если не хочешь, чтобы сон сбылся, – нужно его непременно рассказать!

– Ерунда.

– Откуда такая уверенность?

– А ты логически объясни то, что сказала. Природа сна неизвестна. А если так, значит бояться – неправильно. Как можно бояться того, что не понимаешь?

– Вот поэтому люди и боятся. Страх рождается от неведения.

– Страх, Кэти, рождается от глупости и недалёкости! – ответила Айюми. – Всё в мире можно объяснить, но на определённом этапе развития. Если явления не понимаешь, значит не можешь рассчитать последствия своего взаимодействия с ним. Для полноценного разума существует не страх, а отсутствие возможности понимания последствий.

– И даже мораль можешь объяснить? – хитро спросила Диана.

– Когда-нибудь кто-то это сделает.

– Может, клаудеумы поняли её смысл? – с интересом врезалась в разговор заглянувшая в комнату Анна.

– И пропали! – с недовольством ответила Кэтрин.

– Именно! Я бы тоже так сделала, если бы поняла ценность всего… Может, знания о морали составляют последний слой информационного поля…

– Айюми, – заботливо проговорила Диана и погладила её, – расскажи мне, пожалуйста, свой сон. Мне очень интересно услышать его!

– Ладно! – протяжно сказала дочка. – Кстати, что бы ни произошло, обещай мне, что будешь держать себя в руках…

Анна не стала слушать рассказа своей сестры и вышла подышать свежим воздухом на лоджию. Их дом окружали такие же строения, между которыми пролегала автомобильная дорога, когда-то испытывавшая на себе серьёзные нагрузки. Сейчас она активно использовалась для прогулок местных жителей и посадок антигравов. Соседние дома также утопали в цветах и деревьях, за которыми внимательно присматривали их хозяева. За оградой, которая отделяла их от окружающего мира, приземлился большой антиграв округлой формы, внешне напоминающий горизонтально лежащее куриное яйцо. Из него вышли несколько семей, а радостный крик детей заполнил всю улицу. И, как всегда, из общего количества ребят выделялась отдельная группа Поколения… Как всегда, их лица не выражали бурных эмоций… Как всегда, они чувствовали лишь угнетение и презрение остальных… Выживали… «Система давно дала сбой!» – встревоженно подумала Анна. «Вдобавок эти разговоры про абсидеумов…» Она громко вздохнула.

Её взгляд переместился на двух роботов, которые тестировали стоящий неподалёку от ограды неработающий антиграв. Им не пользовались уже несколько дней, а ремонтников вызвали, видимо, только сегодня. Решением Мирового совета предусматривалось, что на роботов, которых именовали ферруанцами, не распространялась частная собственность. Они принадлежали исключительно государствам и бесплатно оказывали различные услуги населению. Данный шаг предусматривался программой сближения государства и общества. И одновременно являлся тестированием для грядущего масштабного внедрения роботов на постоянной основе в большинство сфер жизни будущих поколений, которые потребуют обязательных социально-экономических изменений. Нечто подобное в прошлом происходило и у патрийцев. Конечно, основное отличие ферруанцев человечества от их внеземных аналогов состояло в полном отсутствии боевых возможностей первых.

Девушка опустила голову: возле входа стояли два бойца, каждый из которых активно присматривал за своим участком. Они почти не пересекались взглядами: входная дверь между ними служила условной границей их зон ответственности. Тот, что стоял справа от входа, поднял голову и заметил Анну. Девушка подала ему знак, подняв свою руку. Он ей ответил лёгким и добродушным кивком. Но больше всего её внимание привлёк боец, находившийся под её лоджией. Мужчина выглядел чрезвычайно напряжённым, что смутило его подзащитную. Всё-таки ничто не указывало на гипотетическую опасность. Хотя ей, как непрофессионалу, окружающий мир не мог предоставить никаких критериев для реальной характеристики текущего положения дел. Периодически он жевал кофейные зёрна, которые доставал из правового кармана пиджака.

– Милая, прости меня, пожалуйста! – в его голосе чувствовалась нервозность. – Нет. Передай родителям, что я прошу прощения у них за всё, что причинит им боль, – он говорил с паузами, внимательно выслушивая своего собеседника и не перебивая его. – Нет, я не вернусь. И я не рассчитываю, что ты поймёшь меня, но рассчитываю, что когда-нибудь простишь… Передай Майклу, что он был прав!

Анна не успела отреагировать на подслушанный ею разговор: она почувствовала сильнейшую слабость, которая увеличивалась и заставила её потерять равновесие. Падая назад, она почувствовала заботливое прикосновение чьих-то ладоней и шёпот:

– Тише, тише… Пересидим здесь.

Она не отключилась, но сил не хватало даже на то, чтобы полностью раскрыть глаза.