Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Идею Пифагора поддерживает Парменид и добавляет, что «место Земли - в середине», а Филолай и Гикет Сиракузский уточняют, что «Земля движется по кругу».

 Аристотель выделяет из «общей» науки «метеорологику» (то, что мы назвали бы физической географией), подытоживает достижения современников в трактате «О небе» и уточняет границы материков. Контуры Ойкумены, по его мнению, похожи не на хламиду, а на тимпан. В числе прочего он внес вклад и в дело судостроения и мореплавания, обратив внимание на то, что один и тот же корабль может спокойно плыть по морю и в то же время - пойти ко дну в пресной воде из-за разницы в их удельном весе.

 В середине IV века до н. э. тезка Скилака Кариандийского (именуемый обычно Псевдо-Скилаком во избежание путаницы) составляет «Перипл Внутреннего моря». Средиземное море изучено и описано досконально. Включение в перипл описания берегов северозападной Африки дает основания думать, что Скилак был знаком с периплом Ганнона или Сатаспа: оба они дошли примерно до одного и того же пункта африканского побережья, и здесь же обрывается описание Псевдо-Скилака, который сам не мог выйти за Геракловы Столпы вследствие их блокады карфагенским флотом.

 На поиски земель, где побывали Гимилькон и Эвтимен, отправляется примерно в 327 году до н. э. массалиот Пифей - большой ученый, открывший причины морских приливов, определивший широту Массалии и угол наклона эклиптики, оставивший две книги о своих путешествиях, утерянные уже в римское время, и провозгласивший далекий северный остров Туле новым пределом морских странствий и краем Ойкумены - вместо Геракловых Столпов.

 Путешествие Пифея совпало по времени с восточным походом Александра и с плаванием посланного им флота во главе с критянином Неархом от устья Инда до Евфрата - по следам Скилака Кариандийского.

 С III века до н. э. сочинение Тимосфена Родосского «О гаванях» (в десяти книгах) наряду с периплом Псевдо-Скилака становится настольной книгой всех кормчих, плававших в Средиземном море.

 Границы Ойкумены раздвинулись неизмеримо. «Ведь Александр,- с благодарностью вспомнит три века спустя Страбон,- открыл для нас, как географов, большую часть Азии и всю северную часть Европы вплоть до реки Истра...». Основанная Птолемеем II Александрийская библиотека сразу же превратилась в самый крупный научный центр древнего мира, едва справлявшийся с переработкой и осмыслением непрерывного потока поступавшей информации. Ее первоначальный фонд насчитывал около двухсот тысяч свитков, полвека спустя - около пятисот тысяч, а незадолго до пожара 47 года до н.э.- почти семьсот тысяч. Птолемей II не брезговал никакими способами для расширения своего свиткохранилища, а вместе с ним и собственной славы. Наиболее ценные рукописи, особенно неприкосновенные государственные экземпляры, он просил под крупный денежный залог для снятия копий и оставлял их в библиотеке, а возвращал копии. Корабли, не имевшие на борту рукописей, какие можно было бы купить или скопировать, не допускались в Александрийскую гавань. Если это даже и легенда, то весьма близкая к истине, ибо коллекция греческих, египетских и сирийских литературных произведений, хранившихся в библиотеке, не имела равных. Когда хранители (директоры) библиотеки Зенодот и его преемник Каллимах составили каталог, снабженный краткими сведениями об известных им авторах, он занял сто двадцать томов! Это была, в сущности, первая в мире литературная энциклопедия.

 Хранителями библиотеки были люди, навечно вошедшие в историю науки.

 Аристарх Самосский сочинил здесь трактакт «О величинах и расстояниях Солнца и Луны», сделавший его гелиоцентрические взгляды достоянием потомков. Когда он до этого пытался разговаривать на эту тему с афинянами, стоик Клеанф обвинил его в безбожии, и Аристарх нашел прибежище в Александрии.

 Уже после его смерти и, возможно, с учетом его трудов, в 238 году до н. э. александрийские астрономы разрабатывают подробную карту звездного неба. На основе учения астронома Калиппа и математика Эвклида они улучшают египетский календарь и вводят високосность. Птолемей III по совету своих астрономов издает 7 марта Канопский декрет: «Дабы времена года неизменно приходились как должно по теперешнему порядку мира и не случалось бы то, что некоторые из общественных праздников, которые приходятся на зиму, когда-нибудь пришлись на лето, так как звезда Сотис каждые четыре года уходит на один день вперед, а другие, празднуемые летом, не пришлись бы на зиму, как это бывало и будет случаться, если год будет и впредь состоять из 360 дней и 5 дней, которые к ним добавляют, отныне предписывается через каждые четыре года праздновать праздник богов Эвергета (тронное имя Птолемея III) после 5 добавочных дней и перед новым годом, чтобы всякий знал, что прежние недостатки в счислении года и лет отныне счастливо исправлены царем Эвергетом». Этот декрет был высечен на мраморной плите, обнаруженной археологами в 1866 году в Александрии.