Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Наиболее выдающейся можно считать находку 1446 года в озере Неми (двадцать пять километров от Рима), где когда-то красовалась излюбленная вилла Цезаря. Это две либурны, называемые почему-то Светонием декерами. Первая попытка их извлечения на свет Божий была предпринята уже в следующем году по приказу кардинала Колонна. Работать приходилось в тяжелых условиях: озеро лежит в Альбанских горах, возникали трудности с доставкой снаряжения, с защитой ныряльщиков от ледяной воды. Кардинальских «эпроновцев» постигла неудача. Не принесли успеха и следующие попытки - в 1535 году, когда в озеро спускался водолаз в деревянном шлеме, и в 1827-м, после того как шлем заменили водолазным колоколом. Лишь в 1930 году, когда удалось снизить уровень воды в озере, галеры оказались на суше. Это были увеселительные плавучие дворцы Калигулы, созданные, словно в насмешку, на озере, где еще витала тень Цезаря - автора законов против роскоши. Мраморные залы с фресками и колоннами, термы, златотканые драпировки, мозаичные полы (слово «палуба» здесь неуместно), панели из ценных пород дерева, скульптура, конюшни - все это было рассчитано лишь на один летний сезон. Корабли, по словам Светония, были «с жемчужной кормой, с разноцветными парусами, с огромными купальнями, портиками, пиршественными покоями, даже с виноградниками и плодовыми садами всякого рода; пируя в них средь бела дня, он под музыку и пенье плавал вдоль побережья Кампании». С легкостью нажитые богатства скользили меж пальцев императора. Когда ему наскучили берега Неми, он велел затопить галеры...

 В 1930 году для них на берегу озера был выстроен специальный музей. Весной 1944 года его сожгли вместе со всем содержимым отступавшие немцы по приказу своего офицера - искусствоведа по специальности и достойного ученика Калигулы по своей натуре. После войны построили новый музей, и в него поместили четырнадцатиметровые модели галер. Либурны ли это или декеры, как утверждает Светоний, судить сложно: либурны имели два ряда весел, и это возможно только в том случае, если вместо deceris (декеры) читать de cedris (из кедра). Светоний мог обратить внимание на эту важную деталь как на отступление от традиции. Корабли Калигулы, как полагают, и в самом деле были двухпалубными: нижняя находилась на уровне ватерлинии (кстати, римляне уже рисовали ее на бортах). Один был шириной двадцать метров и длиной немного больше семидесяти, другой - около двадцати пяти шириной и семьдесят три длиной, то есть близко к 1:3, насколько можно судить по сохранившимся зарисовкам (по ним же изготовлены и модели). Корабли имели якоря с подвижным штоком, сделанные из железа, обшитого деревом. На одной из галер обнаружено нечто вроде помпы - водоотливной механизм непрерывного действия. Их конструкция с точки зрения судостроения ничем не отличалась от общепринятой в императорском Риме, вплоть до наличия тарана, казалось бы никчемного на прогулочном судне да еще на озере. Возможно, он служил успокоителем килевой качки.

Якорь с барки Калигулы.

 Не менее интересны находки в наше время. Так, в 1971 году английский археолог Онэр Фрост обнаружила у западных берегов Сицилии близ Марсалы полуразрушенный карфагенский парусник времен 1-й Пунической войны; его реставрацией занялись специалисты лондонского музея. Среди обломков найдены оружие и кедровый якорь, чья форма не имеет пока аналогий в морской истории. А в 80-х годах, тоже у Сицилии, но на этот раз у северных ее берегов, итальянские аквалангисты наткнулись на остатки римского флота; из сорока кораблей, покоящихся на дне, несколько намечено поднять и после реставрации разместить в музеях. Продолжаются работы по подъему судов Антония, лежащих на дне у Акция. Извлечено судно, вероятно римское, при раскопках Массалии. Эти и множество подобных находок (около сотни - только у берегов Франции) дополняют и уточняют «показания» рельефов, вазовых рисунков и скудных обмолвок манускриптов.

 В отличие от греков и других древних народов, римляне не использовали чисто гребные и чисто парусные суда или использовали крайне редко, как правило, это корабли покоренных народов. Они предпочитали двойной движитель, дающий практически неограниченные возможности для плавания, и если мы видим на рисунке римский парусник, можно не сомневаться, что где-нибудь в трюме или на палубе имеются наготове весла. Наличие или отсутствие палубы имело, по-видимому, важное значение и постоянно подчеркивалось латинскими авторами. Из контекстов можно заключить, что палубные суда были более тяжелые, чем беспалубные. На палубах устанавливалась всевозможная техника, и такие суда в первую очередь предназначались для таранной атаки, если это были корабли военные, и для дальних рейсов - если торговые.