Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Проходят еще несколько лет - Публий Ликиний Красс появляется у берегов Британии и открывает путь к легендарным «Оловянным островам» Касситеридам. На противоположном конце Европы Гай Скрибоний Курион добирается до среднего течения Истра, отделяющего Дакию от Мёзии. Ровно через двадцать лет после его похода Цезарь завоевывает почти всю Европу и высаживается в Британии. Еще через три десятилетия наместник Египта Элий Галл идет по приказу Августа с войском в Эфиопию и Счастливую Аравию, а его преемник Гай Петроний проникает в Судан. В 20 году до н. э. Корнелий Бальб покоряет для римлян внутренние области Ливии почти до Северного тропика. Чуть позже римляне открывают исток Истра, выходят к берегам Северного и Балтийского морей, Агриппа составляет карту всех северных районов империи, а его флот проходит под парусами до Кимврского мыса, «куда до того времени ни по суше, ни по воде не проникал ни один римлянин», как записано в «Деяниях божественного Августа». Через два года после смерти Августа римляне появляются в Гельголанде, а в конце правления Клавдия обмениваются посольствами с правителями Цейлона. Курьеры Нерона привозят ему янтарь от устья Вистулы, а его солдаты разрешают загадку, много веков занимавшую географов: откуда течет Нил? Римский наместник Юлий Агрикола снабжает своего зятя историка Тацита богатым материалом о жизни североевропейских племен, его флот обплывает всю Британию, решив в пользу Пифея вопрос о том, остров она или нет, и заплывает в Оркнейский архипелаг. Кентурион XII Молниеносного легиона Лукий Юлий Максим в правление Домициана оставляет автограф на скале у подножия Беюк-Даша близ Баку, где римляне впервые купались в теплых водах Каспия. «Перипл Эритрейского моря», составленный неизвестным автором в конце 80-х годов, быть может, становится причиной того, что римляне совершают ряд смелых экспедиций в Китай и знакомятся с дальневосточными морями: путь в Китай начинался от юго- западного побережья Индии или с Цейлона и вел через Бенгальский залив и Зондский пролив в Южно-Китайское море.

 Золотые и серебряные реки соединили Рим с Востоком: если верить Плинию, ежегодный отток этих металлов из Рима составлял совершенно невероятную сумму - свыше ста миллионов сестерциев. В индийском городе Модуре на юге Декана существовала римская колония, в Индостане до сих пор находят римские монеты. Вместе с золотом на Восток неотвратимо перемещались центры общественной, культурной, политической, торговой жизни. Во второй половине III века вся южная Аравия подпадает под власть Химъяритского государства, сосредоточившего в своих руках морскую торговлю Востока с Западом в южных морях. Начиная с III века все нити посреднической торговли переходят в руки сирийских и палестинских купцов. Возрождаются древние караванные пути, но теперь они оканчиваются не у Тира, Сидона или Милета, а у берегов Атлантического океана, Северного и Балтийского морей.

ЭПИСОДИЙ VI

ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: V ВЕК ДО Н. Э. - II ВЕК Н. Э., ЧЕРНОЕ МОРЕ.

На заднем плане сцены -

полуразрушенный остов судна,

на нем выцарапано:

«Море смывает все грехи человеческие».

Сидя на мысе, Дарий обозревал Понт. Действительно, этим морем стоило полюбоваться, так как Понт - самое замечательное из всех морей»,- писал глубоко восхищенный Геродот, побывавший на Черном море и объехавший по крайней мере половину его берегов.

 «В Понте есть много полезного для жизни другим народам... Для необходимых жизненных потребностей окружающие Понт страны доставляют нам скот и огромное количество бесспорно отличнейших рабов, а из предметов роскоши доставляют в изобилии мед, воск и соленую рыбу»,- дополняет Полибий.

 «Если не считать отдельных мысов, берега его далеко уходят в обе стороны от пролива (Босфора) в виде почти прямых линий. Так как противоположный проливу берег Понта короче правого и левого его берегов, то эти последние тянутся плавными линиями, образующими с линией противоположного проливу берега острые углы. Очертания Понта напоминают сильно изогнутый скифский лук. Море это отличается небольшой глубиной, суровым нравом, туманами, крутыми и непесчаными берегами. Гавани здесь редки»,- это Мела.

 А вот Страбон: «...В гомеровскую эпоху Понтийское море вообще представляли как бы вторым Океаном и думали, что плавающие в нем настолько же далеко вышли за пределы обитаемой земли, как и те, кто путешествует далеко за Геракловыми Столпами. Ведь Понтийское море считалось самым большим из всех морей в нашей части обитаемого мира...»