Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Греки подошли вплотную к северным берегам Понта. Оставалось лишь сомкнуть западный и восточный пути. Милетская Ольбия явилась первым шагом на этом пути. В жизни Ольбии реки Гипанис и Борисфен играли такую же роль, как в жизни месопотамцев Тигр и Евфрат, не имевшие тогда общего устья Шатт-эль-Араб, в жизни меотов - Танаис (он впадал в Меотиду двумя устьями), в жизни египтян - семиустный Нил. Тесня тавров, милетяне плыли к востоку вдоль северопонтийских берегов, оставляя за собой цепочку колоний: Калос Лимен, Керкинитиду, переименованную позднее в Евпаторию, Херсонес, ставший при Августе Севастополем (латинское «август» и греческое «себастос» - синонимы, означающие «священный»), Феодосию с гаванью, вмещающей сотню кораблей, Нимфей. После основания по соглашению со скифским царем Агаэтом на западном берегу Боспора Киммерийского города- крепости Пантикапей (на языке скифов - «Рыбный путь») милетяне, да и все греки, приготовились стать хозяевами Меотиды. Фанагория, основанная в 540 году до н. э. теосцем Фанагором, Горгиппия (это название получила Синдская гавань в середине IV века до н. э. в честь Горгиппа - брата и соправителя боспорского царя Левкона I) и Баты при подходе с юга к восточному берегу пролива замкнули кольцо греческих колоний на Понте, а основанный в устье Танаиса одноименный город сделал их властителями Меотиды. Это был, по свидетельству Страбона, «общий торговый центр азиатских и европейских кочевников, с одной стороны, и прибывающих на кораблях в озеро (Меотиду) с Боспора, с другой; первые привозят рабов, кожи и другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние доставляют в обмен одежду, вино и все прочие принадлежности культурного обихода».

 Трудно было удачнее выбрать места для поселений, чем эти. То, что многие из них - крупные порты и нашего времени, говорит само за себя. Здесь названы только города, сыгравшие заметную роль в истории черноморских отношений, мелких же поселений было бесчисленное множество. Греки проникли по Фасису (Фасисом они считали не только Риони, но и ее приток Квириду) далеко в глубь страны и основали там города- крепости Кутайю и Сарапаны. По Танаису они поднимались до его излучины и там волоком перетаскивали суда в реку Ра. Они ходили в Каспийское море за редкими сортами рыб и за солью, в верховьях Ра - за мехами и тканями. Борисфен было освоен ольбиополитами до порогов, а может быть, значительно дальше. В районе порогов они встречались и обменивались товарами с купцами североевропейских морей, пока эту торговлю не перехватили танаисцы, основавшие выше порогов (в районе Днепропетровска) город Навбар. И вслед за купцами по всем судоходным рекам продвигались пираты, умножая опасность, и без того грозившую с неприветливых берегов.

 Средиземное море превратилось в Римское озеро после присоединения Египта - благодаря уничтожению или подчинению всех очагов культурной жизни на его берегах; Черное и Азовское стали греческими значительно раньше - благодаря интенсивной колонизации его диких побережий. Но звание властителя морей нелегко досталось тем и другим, и непросто было его отстаивать. Им всегда приходилось делить его с пиратами вплоть до войн Помпея Великого.

 Когда эллинский полководец Ксенофонт вел после поражения армии Кира остатки греческих наемников вдоль побережья Понта от Трапезунта до Салмидесса, в мегарской колонии Калхедоне, расположенной на азиатском берегу Боспора напротив Византия, к нему явились послы от фракийского правителя Севта с предложением переправить пришлое войско через пролив в обмен на помощь в захвате власти. Севт принадлежал к роду одрисов - самого могущественного племени к северу от пролива, образовавшего обширное государство на западночерноморском берегу.

 Отцом Севта был Майсад, правивший меландитами, финами и транипсами. Майсад умер в изгнании, а Севт был воспитан фракийским царем Амодоком (или Медоком) и стал его соправителем. Разжалобив однажды царя своим сиротством, Севт получил у него воинов и всадников, чтобы отомстить узурпатору, «и теперь,- рассказывает он Ксенофонту,- я повелеваю ими и живу, грабя мое отечество».