Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Это были килевые быстроходные эйкосоры с полной палубой, бороздившие воды во всех направлениях. Предполагают, что этрусская конструкция двухмачтового корабля была воспринята греками. Их мачты несли по три паруса, расположенных один над другим, а гнутый форштевень круто возвышался над низким раскрашенным бортом, позволяющим в случае высадки на берег обойтись без трапа. Работа с верхними парусами требовала не только хорошей выучки, но также кошачьей ловкости и отваги, ибо ванты с выбленками еще изобретены не были и морякам приходилось довольствоваться простыми канатами. Не знали этруски и флейты, такт гребцам подавался голосом. Весла двигались в уключинах, хотя неизвестно, что они собой представляли. Хранящийся в Тарквинии фрагмент цветной настенной живописи из этрусской гробницы Наве, датируемый примерно 450 годом до н. э., дает представление о торговых судах тирренов. Это двухмачтовые парусники с очень глубокой осадкой и обширным трюмом. Рей грот-мачты мог передвигаться в вертикальной плоскости, на фок-мачте он был закреплен по ее верхней оконечности в виде буквы «Т». Оба рея упруго выгнуты наподобие египетских. Прямоугольные паруса управляются посредством сложной системы снастей. Судно имеет обычную пару рулевых весел, а его борта обнесены сплошными релингами. Кормовой релинг, вероятно, был съемным и служил трапом, а возможно и вантами: он выступает далеко за корму. Судно имело полную палубу, приподнятую в носу и корме относительно средней части. Как и у греков, на корме этрусских судов был алтарь, а на носу выставлялся впередсмотрящий. На таких кораблях этрусские пираты ходили сбывать свой живой товар не только на Кипр, в Египет или другие места Средиземноморья, славящиеся рынками рабов, но даже куда-то на крайний Север - «к гиперборейцам» (вероятно, в Скифию или Британию). Плыть они могли круглосуточно. Этрусский кормчий похваляется устами Овидия:

Я научился корабль поворачивать, киль загибая
Правой рукой; Оленской Козы дождевое созвездье,
Аркта, Тайгеты, Гиад в небесах различать научился.
Ветров жилища узнал и пристани, годные суднам.

 Что здесь в действительности принадлежит этрускам, а что нет - на это ответить невозможно. С уверенностью можно говорить лишь о приведенном четверостишии: оно характеризует знания римских кормчих эпохи Августа, но никак не этрусков. Это видно по названиям созвездий: Оленской Козой, или просто Козочкой, римляне называли Капеллу - звезду в созвездии Возничего, чей восход весной совпадал с началом периода дождей; в мае восходили Плеяды с их звездой Тайгетой и Гиады, тоже несущие дожди (теперь эти звездные скопления «приписаны» к созвездию Тельца); Аркт - Большая Медведица - была известна еще Одиссею наряду с Плеядами.

 Каждый народ делил звездные россыпи по-своему. Египтяне усматривали в их расположении контуры зайца или антилопы, греки заселили небо героями своих мифов и передали это членение (вместе с мифами) римлянам, оставившим его в наследство всем народам Европы. Вряд ли кто-нибудь станет сомневаться, что этруски видели в звездном небе совсем иные контуры.

 По-видимому, они лучше других современных им народов знали и «уставы неба» (по-гречески - астрономию) . Это было связано прежде всего с искусством прорицания, в частности с гаданием по молниям. По свидетельству Цицерона, этруски делили небосвод не только на четыре части (библейские «четыре ветра небесных»), но и те, в свою очередь,- еще на столько же.

 Это число наводит на размышления: именно из шестнадцати румбов состояла греко-римская «роза ветров» в период эллинизма. Только ли гадание по молниям привело этрусков к такой геометрии? Ведь имея в своем распоряжении шестнадцать румбов, узнавая их по такому же числу созвездий и связывая с направлениями определенных ветров, любой моряк может считать море своим домом.