Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Последние навмахии связывают с именем Домициана, построившего для них особый пруд, облицованный камнем (этим камнем Траян подновлял потом стены сгоревшего Колизея) и увековечивший одну из них на специальной медали.

 Едва ли стоит пояснять, что участвовавшие в нав- махиях корабли отнюдь не были моделями. Как новые, так и старые типы хорошо были приспособлены для боя. Их носы были снабжены таранами, окованными медью. Бронированные носы имели, в частности, почти все пиратские корабли, сопровождавшие Митридата. Форштевни с таранами могли быть сменными и изготавливаться отдельно; в случае поломки носовая часть корабля легко заменялась, а иногда такие носы прикреплялись к кораблям другого класса. При большой скорости тараны с силой протыкали корпус неприятельского корабля и увязали в нем, играя по существу роль абордажных крючьев или корвуса.

Навмахия Домициана в Колизее. Изображение на медали.

 Во время сближения кораблей римляне с башен или палуб осыпали неприятеля стрелами, копьями, дротиками и камнями из пращей и фустибалов (метательных палок), камнями и свинцовыми шарами (прообразами пуль) из онагров и баллист, стрелами из скорпионов. Если корабль подлежал уничтожению, стрелы обматывали паклей, смешанной с серой и асфальтом и пропитанной нефтью или маслом, и вонзали в борт или палубу неприятельского корабля, превращая его в пылающий факел.

 По крайней мере со времен Цезаря для этой цели использовали и брандеры: его флотоводец Кассий, «нагрузив грузовые корабли смолой, дегтем, паклей и другими горючими материалами, пустил их при сильном и благоприятном ветре на флот Помпония и сжег все его тридцать пять кораблей, из которых двадцать было палубных».

 Если силы были примерно равны и корабль можно было захватить в качестве приза, римляне подходили к нему вплотную, лишали хода, выводили из строя рангоут и такелаж, рвали паруса, калечили и убивали людей, пуская в дело гарпаги или серпоносные шесты (дорюдрепаны, как называли их греки, или фалкс муралис по-латыни), и сцеплялись борт к борту посредством корвуса. Изобретенный Агриппой гарпаг, или креагра, представлял собой деревянный брус длиной примерно три метра, окованный железом и имевший на концах массивные кольца. Ближнее кольцо системой канатов соединялось с метательным устройством, дальнее оканчивалось большим острым железным крюком (harpago). Если гарпаг впивался в оконечность судна или палубу у ближнего борта, он играл ту же роль, что и корвус; если же он пролетал над палубой и вонзался у дальнего борта, римляне, дав задний ход, могли перевернуть неприятельское судно. Этот большой гарпун (малый был оружием рыбаков) имел существенное преимущество перед обычными абордажными крючьями, забрасываемыми с помощью каната: его невозможно было перерубить.

 Разновидностью гарпага можно считать ассеры - управляемые тараны, тонкие длинные балки с обитыми железом концами, свободно подвешенные на канатах. Если ассер раскачать и с силой толкнуть на приблизившийся вражеский корабль, он сметал с его палубы все живое и мог при удачном попадании пробить борт.

 Заканчивались морские сражения традиционно - рукопашной на неприятельских палубах.

 Торговые суда Рима, по-видимому, претерпели меньше изменений, чем военные. Раннереспубликанские корабли, правда, не дошли до нашего времени, и об эволюции римского торгового флота можно судить по сравнительно небольшому отрезку времени - от III века до н. э. до III века н. э. Но зато здесь мы имеем дело не с беглыми упоминаниями отдельных авторов, а с «живыми» кораблями.

 Груз первого из них, затонувшего между 80 и 50 годами до н. э., был обнаружен в преддверии XX века - осенью 1900 года греческими ловцами губок у острова Антикифера и исследован в 1953 году Жаком-Ивом Кусто. Только груз, от корабля не осталось ровным счетом ничего.

Торговые суда Рима на заре нашей эры. Барельефы.

Римское торговое судно I века. Реконструкция.