Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Подобные успехи просвещения могут показаться скромными, но это были ростки, из которых со временем поднимутся великая наука и блистательная культура – лучший вклад России в эволюцию человечества.

Великий Петр лишь изобразил из своей державы Европу: побрил, нахлобучил парик с треуголкой, научил маршировать в ногу под барабан. При невеликой дочери Петра страна начала приобретать не поверхностные, но сущностные черты европейской цивилизации, а затем приступила и к формированию своей собственной. В этом и заключается благотворность елизаветинского времени.

Дела внешние

Желание мира

Захватившей престол Елизавете досталась по наследству шведская война. В 1741 году стало уже ясно, что реванша у Стокгольма не получится, но и мириться шведы не собирались.

Сначала новая царица попыталась остановить конфликт без дальнейшего кровопролития и через своего друга Шетарди, посредника в сношениях с шведами, предложила неприятельскому командующему Левенгаупту заключить перемирие. Шетарди стал объяснять, что надобно компенсировать королю Фредерику затраты и потери какими-нибудь территориальными уступками – ведь, по сути дела, шведы сражались ради Елизаветы и очень ей помогли. Однако поступаться отцовскими завоеваниями императрица не желала и велела армии готовиться к сражениям.

Итоги шведской войны по Абоскому миру 1743 г. М. Романова

Кампания 1742 года показала, что силы не равны. Русские всюду наступали, шведы пятились. Был взят Борго (современный Порвоо), потом основные шведские силы угодили в окружение близ Гельсингфорса (Хельсинки) и подписали капитуляцию, по которой оставили победителям всю артиллерию. Затем пала и финская столица город Або (Турку).

После этих поражений шведы наконец запросили мира, который и был заключен в следующем 1743 году. Теперь уже Стокгольму пришлось компенсировать победителям их затраты, и России достался изрядный кусок шведской Финляндии «в совершенное непрекословное вечное владение».

Покончив с северной проблемой, Елизавета больше ни с кем воевать не собиралась. На словах провозглашая верность заветам отца, она, в отличие от Петра, не вынашивала никаких экспансионистских планов и желала со всеми жить в мире. Это стремление на долгое время стало главным мотивом российской внешней политики.

А между тем стране, которая считала себя империей, в тогдашней международной ситуации не воевать было трудно. Начиная с 1740 года на континенте все шире разворачивалась очередная, уже третья с начала столетия большая драка за передел Европы. В 1701–1714 гг. великие державы бились за испанское наследство, в 1733–1735 гг. – за польское, а ныне шел спор за наследство австрийское.

Для того чтобы понимать действия российской дипломатии, нам придется разобраться в подоплеке и развитии этого запутанного конфликта.