Евразийская империя скифов

Хотя ислам генетически близок иудаизму, в момент своего рождения он отталкивался от своего прародителя изо всех сил; как это обычно бывает, старая религиозная оболочка стала рассматриваться как зловредная ересь, мешающая консолидации семитских народов на новом уровне. В результате часть иудеев, особенно тех, кто проживал в восточных областях Арабского халифата — в Иране, Закавказье, Средней Азии (завоеванных арабами и вышедшими из-под влияния Великой Скифии), — стала блокироваться с местной элитой, пытавшейся сохранить верность древней арийской традиции, противопоставив ее исламу. Интересы иудеев парадоксально совпали с интересами ираноязычных народов, не желавших «исламизироваться», и народов Великой Скифии, заинтересованных в создании антиисламской коалиции. Таким образом, сторонники арийской религии, оборонявшиеся в VII–VIII столетиях от агрессивной экспансии ислама, использовали в своих интересах противоречия между двумя вариантами семитской религии.

Не секрет, что наиболее активное сопротивление ислам встретил именно в Закавказье и Средней Азии, до арабского завоевания находившихся в составе Великой Скифии. Мощные восстания, охватывавшие эти регионы на протяжении всего раннего Средневековья (движение Муканны в Средней Азии конца VIII в., хуррамитов под руководством Бабека в Азербайджане середины IX в. и др.), опирались как на арийскую религиозную традицию (митраизм), так и на поддержку иудаизма в его неортодоксальных формах.

Но волна антиисламских восстаний VIII–IX вв. создавала своего рода огненный рубеж, служивший для защиты границ Великой Скифии от экспансии южных цивилизаций. Вектор движения, направленный против неравенства, в сторону усиления государственно-общинного строя, неизбежно совпадал с общей и постоянной политической программой Великой Скифии. Представители иудейской общины, выступавшие на стороне антиисламской оппозиции в Халифате, становились ее сторонниками.

Ситуация в Хазарском каганате VII–VIII вв. напоминала ситуацию в Советском Союзе 1920–1930-х гг.: сложился своеобразный «симбиоз» с еврейской диаспорой, направленный в первом случае против ислама, а во втором — против фашистской Германии. В обоих случаях еврейская община исповедовала неортодоксальную, левую идеологию, ее представители играли роль «агентов влияния», разрушая государство противника (в случае VII в. — Арабский халифат) изнутри, перенося, таким образом, войну на вражескую территорию.

Роль иудаистской общины в Хазарском каганате становится вполне понятной, если вспомнить непрерывные войны, которые это государство вело с арабами на протяжении полутора столетий. Агрессию ислама удалось отразить, хотя влияние в Закавказье и Средней Азии было потеряно. В конце VIII в. Халифат «успокоился», стал мирным и культурным государством, постепенно распадавшимся на национальные регионы. Угроза, исходившая с юга, почти исчезла. И… отношения «простых хазар» с иудейской диаспорой резко переменились. Эта диаспора стала не нужна: свою роль она уже сыграла, общих интересов больше не было. Но реальной властью она к тому времени уже обладала, и властью немалой. Перерождение иудейской общины в Каганате было неизбежно: из структуры, созданной для внешнеполитической экспансии, она превратилась в структуру паразитическую. Каким образом это произошло, можно легко себе представить, поскольку имеются и современные примеры… Как отреагировали на перерождение власти «простые хазары»? От Каганата начали отпадать некоторые территории, прежде всего Донская область; с этим процессом и следует увязать возникновение Салтово-Маяцких укреплений на Дону. Простые хазары попытались изгнать севшую им на головы чужеродную элиту вооруженным путем. Из источников известно, что в Хазарии в начале IX в. была ожесточенная гражданская война, и есть основания полагать, что это была война между сторонниками и противниками «государственного» иудаизма.

Эта война прослеживается и по данным археологических раскопок. В одной из крупных крепостей Салтово-Маяцкой культуры, в Правобережном Цимлянском городище, остались следы погрома, очевидно, учиненного войсками Каганата: «в жилищах и вне их на дворе Правобережной крепости обнаружены скелеты, главным образом женщин и детей, перебитых врагами, ворвавшимися в крепость, разграбившими и сжегшими находившиеся внутри нее постройки. В некоторых жилищах наблюдались скопления скелетов, представляющих целые семьи, вырезанные беспощадным победителем»¹⁹⁹. Датируется взятие крепости временем не ранее 813 г.

Надо полагать, что с самого начала донские русы-аланы, «отложившиеся» от Каганата, пользовались поддержкой со стороны русов-варягов, к тому времени закрепившихся в Восточной Прибалтике. Выпадая из системы связей Хазарии, русы-аланы втягивались в другой глобальный политический блок.