Евразийский реванш России

Американский аналитик Джон Халсман из влиятельного консервативного «мозгового центра» Heritage Foundation полушутливо сравнил «старую Европу» и Россию с персонажами сказки про волшебника из страны Оз (известной в русском переложении как «Волшебник Изумрудного города»). Страшиле, Трусливому льву, Железному дровосеку — каждому поодиночке чего-то не хватало, льву — храбрости, Страшиле — ума, а Железному дровосеку — сердца. Но все вместе они могли восполнить недостатки друг друга. Так и Франция, Германия и Россия — лишь вместе они представляют собой серьезную угрозу.

«У России проблемы с экономикой, у Германии — с вооруженными силами, у Франции — с природными ресурсами и надежной промышленной базой, — писал Халсман. — Собранная воедино комбинация из Франции, Германии и России имеет все атрибуты великой силы, способной уравновешивать США на глобальном уровне. Франция в таком случае обеспечивает политическое и идеологическое лидерство, Германия — экономическую мощь, Россия — военное прикрытие».

Эта комбинация и является главной структурой антиглобалистской модели для России и, соответственно, западной «осью дружбы» по преимуществу.

Любопытно, что американские эксперты считают, что необходимо как можно скорее развалить эту конструкцию. Тот же Халсман пишет: «Чтобы не позволить зародышу этой коалиции превратиться в настоящую угрозу американской позиции в мире… Госдепартамент должен настаивать на общих интересах Америки и Европы, сдерживаться от резких заявлений в адрес недовольных американскими действиями на Ближнем Востоке стран, занимать ведущие позиции в процессе дальнейших реформ в НАТО, развивать стратегический диалог с каждой из европейских стран по отдельности, и — самое важное — создать инстанцию единого принятия решений по военно-политическим вопросам в глобальном масштабе». Это означает, что стратегия глобализма состоит в срыве европейско-российской оси партнерства, для чего предпринимаются усилия по усилению влияния США на каждую из стран в отдельности.

По прошествии десяти лет мы видим, что тогда США удалось на практике разрушить этот зародыш франко-германо-российской коалиции, но теоретически эта ось остается по прежнему главным залогом реальной многополярности. Если Россия хочет обеспечить себе геополитическое будущее, она должна снова и снова заходить на этот виток создания оси Париж — Берлин — Москва, вопреки всем противодействиям изнутри и извне.

Великая Европа от Лиссабона до Владивостока

В 2010 году в программной статье, опубликованной в немецкой «Зюддойче цайтунг», Владимир Путин огласил фундаментальный геополитический концепт — «Великая Европа от Лиссабона до Владивостока».

План, изложенный Путиным, является историческим выражением континентальной геополитики, изначально направленной на объединение пространства Европы и России-Евразии в единую экономическую, стратегическую и ресурсную зону. В конце XVIII — начале XIX века эту политику пытался проводить Наполеон, противопоставлявший континентальную Европу островной Англии, — отсюда периоды его сближения с Павлом и даже с Александром I, например Тильзитский мир. В ХХ веке к тому же стремились европейские геополитики — «континентальный блок» Берлин — Москва — Токио.

В последние десятилетия СССР аналогичные идеи развивали бельгиец Жан Тириар (Евросоветская Империя от Владивостока до Дублина). Вплоть до настоящего момента эту же концепцию, проект Евразийской империи, мужественно отстаивал недавно скончавшийся французский писатель и геополитик Жан Парвулеско (1929–2010), оказавший влияние на многие французские политические круги, в частности на Доминика де Вильпена и современный неоголлизм в целом.

Все эти проекты с XVIII по XXI век исходят из идеи объединения промышленного, хозяйственного и военно-стратегического потенциала всей северной зоны Евразийского материка от Атлантического до Тихого океанов. В этом случае будет достигнут такой масштаб, который наделит всю эту зону мировым могуществом вне конкуренции. Но если оппонентом этого континентального проекта на прежних этапах выступала Великобритания и ее морская империя, то сегодня, в XXI веке эта роль перешла к США, а также к другим мировым центрам, претендующим на региональное и мировое могущество, — таким как Китай или объединенный потенциал исламского мира.

Интеграция Европы и России, таким образом, представляет собой проект создания реальной многополярности, то есть такой архитектуры мира, где ни одно из государств и ни один из блоков государств не будет обладать абсолютным превосходством над остальными — ни с военно-стратегической, ни с экономической, ни с энергетической точек зрения. Условия современного мира таковы, что для создания такого самостоятельного полюса уже недостаточно ни одной Европы, ни одной России. Достаточным масштабом обладает лишь полноценный евро-российский, евразийский континентальный блок.