Евразийский реванш России

В двухполярном мире баланс сил индо-пакистанского конфликта отражал эту самую логику — логику биполярности.

В этой системе Пакистан всегда находился в зоне влияния США (шире, Запада). Его военная мощь, разведывательные структуры и основные политические инструменты были аффилированы со стратегическим полюсом атлантизма. Кстати, исламский фундаментализм в Пакистане в эпоху двухполярности выполнял сугубо атлантистские функции, так как был аналогом исламского фронта в Афганистане, боровшегося против просоветского режима. Эти же исламские террористические структуры, сверстанные при прямом участии США, действуют и в Кашмире. Как бы ни менялась современная геополитическая конъюнктура, основа этого контроля над пакистанскими радикально-исламскими движениями (откуда вышли и талибы) со стороны США сохраняется до сих пор.

Симметрично этому СССР инвестировал свои стратегические усилия и ресурсы в создание и развитие вооруженных сил Индии, чья позиция неприсоединения резонировала с интересами советского блока в региональном масштабе.

Одинаково враждебный как СССР, так и США Китай играл свою собственную партию, в данном случае помогая укреплению вооруженных сил Пакистана. И хотя сегодня прямой биполярности нет, мы продолжаем сталкиваться с ее многочисленными рудиментами. Российско-индийское сотрудничество является одним из них. Если бы современная Россия строила свою геополитическую стратегию как прямое продолжение стратегии СССР (сторонники чего еще сохранились в ряде силовых министерств и ведомств), то она должна была бы, безусловно, поддерживать Индию и сегодня. Но если в данной ретроспекции все однозначно, то в новой (послеялтинской) реальности место России далеко не очевидно, и, более того, сама эта реальность крайне неопределенна. И здесь мы подходим ко второму важнейшему процессу, влияющему на общую ситуацию…

2. Вторым важнейшим процессом современности является фундаментальный системный кризис такой политической категории, как государство-нация. Государства-нации сегодня в асимметричном, стохастическом режиме распадаются, создаются заново, трансформируются в нечто иное в разных частях планеты. В Западной Европе они постепенно сплавляются в Евросоюз. Страны Восточной Европы, едва возникнув или отколовшись от прежней геополитической конструкции Варшавского договора, стремятся раствориться в Евросоюзе практически на любых условиях. В Азии их становление идет долго и мучительно, от нуля к пока малопонятному, но уже малоприятному результату. Все это подчеркивает тот факт, что олицетворяемая государством-нацией модель политического устройства является далеко не оптимальной и едва ли способна отвечать на вызовы времени.

Процесс формирования государств-наций в Пакистане и Индии затянулся на пятьдесят лет. До 1947 года Индия, включая современный Пакистан, представляла собой многополярное традиционное общество, управлявшееся созвездием полуавтономных магараджей под колониальным контролем Англии. До сих пор государственные языки Индии и Пакистана — хинди и урду соответственно — отличаются друг от друга примерно как диалекты одного и того же языка.

Английское господство ограничивалось стратегическим контролем над территориями (оправданного т. н. «бременем белого человека», подробнее смотрите у Киплинга) и экономической эксплуатацией населения. Деколонизация поставила вопрос о создании на полуострове Индостан национального государства. Государственное размежевание по конфессиональному признаку последовало незамедлительно (естественно, не без активного участия такого опытного геополитического игрока, как Британская империя).

Мусульманское население северо-западной Индии при английской поддержке провозгласило создание независимого от Индии государства. Историческая беспрецедентность разделения по конфессиональному признаку подчеркивается тем фактом, что река Инд, давшая название Индии, до самых верховий оказалась в отделившейся от Индии части.

После провозглашения в преимущественно мусульманской части Индии государства Пакистан на территории, которую оно взяло подсвой контроль, начались депортации и геноцид индуистского меньшинства. Ныне спорный Кашмир, населенный преимущественно мусульманами (меньшинство составляли индусы-шиваисты), управлялся магараджей-индуистом, который в критический момент все же решил присоединить свои владения к Индии. В ответ Пакистан, не смирившись с этим решением, силовым образом аннексировал у него часть Кашмира в свою пользу, оккупировав ее. Остальную же часть штата успели взять под контроль индийские войска. Трения на линии контроля постоянно возникали начиная с 40-х годов. Они отражали стадии становления государственности в обоих образованиях, требовавшей повышения степени социальной однородности.