Евреи, диссиденты и еврокоммунизм

За последние сто лет еврейский ум - важная часть культуры России, он соединен с русским умом по принципу дополнительности, как в симбиозе, а не в паразитизме. Вот случай из моей жизни. В 70-е годы возник глупый всеобщий энтузиазм в виде НОТ. И приходит ко мне старый еврей из большого отраслевого НИИ - зав. отделом НОТ. Он читал мои работы по социологии и позвал меня обследовать его НИИ. Я увлекся, составил программу, были в ней даже находки. Стали думать, как организовать работу, я сделал план, он согласился. Надо идти к директору НИИ, утверждать. Я, говорю, изложу ему план, а вы поддержите. Он замахал на меня руками: что вы, что вы, сидите уж и молчите.

Приходим к директору - нормальный мужик, программу одобрил. Стал ему мой покровитель излагать план действий, и я с ужасом слышу, что он порет дикую чушь, какой-то глупейший бред - от нашего имени. Поморщился директор, как от зубной боли, и говорит: "Вы, Евсей Соломонович, опытный работник, а такие глупости говорите. А дело-то несложное. Вот так надо делать," - и он изложил в точности наш план. Евсей Соломонович заюлил: "Простите, Павел Васильевич, не додумали мы. Ведь верно, верно вы предложили, так мы и сделаем". Муторно мне было и жалко директора, но старик мне сказал: "Надо думать о деле, а не о престиже. Предложи мы нормальный план - любой директор его бы исковеркал".

Возможно, православный человек скажет, что лучше вообще не делать никакого дела, чем пользоваться такими методами. Так-то так, но все же иногда и дело делать надо. Научиться методам Евсея Соломоновича я не смог и не смогу - а в паре мог бы работать, пока милый мой Павел Васильевич, умный мужик и толковый химик, остается самодуром. А может ли он не быть самодуром? Ответ не очевиден.

Где ни копнешь, близ Павла Васильевича есть такой толковый Евсей Соломонович со своим складом ума. Так что дело не только в Канторовиче и Зельдовиче, но и в армии таких безвестных тружеников. В годы перестройки я по службе имел дело с одним криминалистом, он прошел весь путь от рядового оперативника до крупного специалиста по организованной преступности. Каждая мало-мальски солидная банда - рассказывал он - имеет консультанта-еврея. Хоть какого-нибудь пенсионера, плановика или бухгалтера. Любое дело обсуждают с ним, слушают уважительно. Он советует скромно, сослагательно: "Не знаю, не знаю. Я бы сделал вот так...".

И не только эта гибкость еврейского ума нужна как особая нить в ткани российской рациональности. Нужна и ее оборотная сторона - логическая жесткость. Талант русского ума поражает и восхищает, но когда речь идет о деле среднего размера, руки от этого таланта опускаются. Только о деле заговоришь, русский ум взмывает ввысь, из среднего дела выклевывается фундаментальное умозаключение, в котором подспудно есть и этика, и красота, и мистика. Когда рядом есть еврей, он загоняет это парение в рамки дисциплины. Он надсмотрщик логики. Неприятно, но необходимо.

Думаю, позволительно вспомнить Ницше. Он, правда, недолюбливал евреев, да зато они его любят, так что цитировать его можно. Ницше, говоря о роли евреев в культуре Запада, объясняет, почему ученые, вышедшие из семьи протестантских священников и учителей, в своем мышлении не доходили до полного рационализма: "Они основательно привыкли к тому, что им верят, у их отцов это было "ремеслом"! Еврей, напротив, сообразно кругу занятий и прошлому своего народа как раз меньше всего привык к тому, чтобы ему верили: взгляните с этой точки зрения на еврейских ученых - они все возлагают большие надежды на логику, стало быть, на принуждение к согласию посредством доводов; они знают, что с нею они должны победить даже там, где против них налицо расовая и классовая ненависть, где им неохотно верят. Ведь нет ничего демократичнее логики: для нее все на одно лицо, и даже кривые носы она принимает за прямые".

Конечно, и еврейство не приобрело бы его нынешней силы, если бы не росло, "обнявшись с русскими".

Еврейский ум на русской почве
Обрел подобие души...

Ведь не дряблым потомкам французских рантье, растворившимся в гражданском обществе, было дано создать государство Израиль. Это делали выросшие на державности, на духовном хлебе России Моше Даян и Голда Меир. Именно истощения связи с Россией и боятся сионисты того поколения:

Потомок богоизбранных евреев,
Питомец я России мессианской...

Впрочем, признавать это или нет - дело самих евреев, а мы поговорим о себе. Иметь дело с "настоящим противником" непросто и опасно. Если зазеваешься, он может тебя и придушить. Вопрос в том, настолько ли ты ослаб, чтобы желать "освободиться" от противника. Иными словами, сегодня антисемит тот, кто желал бы полного Исхода евреев из России, именно "чтобы и духу их здесь не было",- как молили об Исходе египтяне, радуясь даже тому, что евреи их при этом обобрали. Я этого не желаю, особенно чтобы обобрали. Я именно хочу, чтобы еврейский дух и ум были в России, продолжали со мной и диалог, и борьбу.