Евреи ислама

В последующие годы правителей, придерживающихся модели ‛Умара II, было много. Одним из них являлся османский султан Баязид II (1481–1512), правление которого было чем-то вроде реакции против политики его отца и предшественника Мехмеда Завоевателя. Мехмед прорубил, если можно так выразиться, окно на Запад. Он покровительствовал как грекам, так и евреям, и даже художникам и ученым из христианской Европы⁶³. Баязид, известный как великий благочестивец, находящийся под влиянием улемов, все это изменил. Картины, которые его отец собрал во дворце, были вывезены и проданы, а христианские и еврейские придворные и функционеры отправлены восвояси. Согласно еврейскому источнику, султан приказал закрыть синагоги, построенные в Стамбуле после захвата турками и, таким образом, нарушавшие правила священного закона о сохранении для зимми только тех мест поклонения, которыми они владели до завоевания, и запрете строить новые. Согласно мусульманским источникам, это могло быть связано с конкретными обстоятельствами, а именно демографическими изменениями. Некоторые районы с преобладанием немусульман интенсивно заселялись мусульманами. Церкви и синагоги, с которыми ранее мирились, были сочтены оскорбительными для нового большинства, и теперь принимались меры по их закрытию или переводу в другие места. В этом, как и в других случаях, действия по ограничению прав зимми заслужили одобрение благочестивых летописцев. Поразительно, однако, что именно этот султан Баязид II в 1492 году и после позволил и даже побудил большое число евреев из Испании и Португалии поселиться в Османской империи и обустроить там свою жизнь после изгнания из родных земель⁶⁴.

Парадокс явный, но в действительности кажущийся. Строгое соблюдение шариата налагает определенные ограничения на немусульманские общины и ограничивает их или препятствует их участию в процессах управления. Оно не требует, по сути, не допускает, чтобы они подвергались преследованиям в смысле невозможности исповедовать свою религию, жить в соответствии со своими обычаями или зарабатывать себе на жизнь. Именно во времена строгого и неумолимого, но справедливого и благочестивого Баязида II произошла величайшая еврейская иммиграция в османские земли.

Еще раз можно отметить, что суровость султана Баязида совпала с периодом серьезных внешних и внутренних угроз его престолу. Его брат Джем, неудачный претендент на престол, бежал в Европу, где Папа Римский и некоторые христианские правители пытались задействовать его в совместных нападениях на османские территории и османский престол. Отношения Баязида с мусульманскими соседями были плохими. Происходили конфликты с мамлюкскими султанами, правителями Египта и Сирии, а на востоке, в Иране, новая воинствующая шиитская династия угрожала не только войной на границе, но и мятежом и беспорядками среди его собственных мусульманских подданных. Против двойной угрозы — христианских Крестовых походов с запада и шиитской экспансии с востока — Баязид нуждался в наградах благочестия как сверху, так и снизу.

При преемниках Баязида положение подчиненных общин улучшилось, но в период правления Мурада III (1574–1595) возникла новая опасность. Картина почти та же, что и раньше: предшественник сочтен слишком снисходительным по отношению к зимми, в стране и за рубежом религиозные и военные проблемы; репрессии против некоторых зимми, считающихся чрезмерно богатыми или могущественными; приказы о закрытии несанкционированных мест отправления культа; восстановление старых правил об одежде и головных уборах. Согласно отчету венецианского священника, султан решил сначала убить всех евреев, а затем и всех христиан в своей империи, но его отговорили мать и великий визирь. Ни еврейские, ни турецкие источники эту историю не подтверждают, и она кажется по своей сути невероятной⁶⁵. А вот что основательно подтверждается — так это обычность таких эпизодов религиозного ригоризма: ограничения на роскошь в одежде, назначение особого вида головного убора, закрытие новых, «незаконных», мест отправления культа и тому подобное.