Еврей из Витебска-гордость Франции. Марк Шагал

Интересна дальнейшая судьба этих декораций. В 1987 году в Москву приехала из Парижа Кристина Бирюс, искусствовед. Она занималась подготовкой выставки русского периода творчества Шагала. Ей удалось обнаружить декорации Шагала в запасниках Третьяковской галереи, но в очень плачевном состоянии, они попросту рассыпались. Началась тщательная реставрация, восстановление полотен. И в 1989 году в Швейцарии открылась выставка «Русский период Марка Шагала», которая сразу привлекла к себе внимание мировых ценителей искусства.

Перед зрителями предстали удивительные по своей чистоте и непосредственности восприятия декорации-фрески, выполненные в далекие 20-е годы в России: «Свадебный стол», «Музыка», «Танец», «Литература». На этом полотне изображен очень серьезный переписчик Торы, из-за плеча которого выглядывает корова, на фреске «Музыка» – скрипач, стоящий на крыше дома, образ, ставший впоследствии столь популярным.

Но в 20-е годы эту работу не приняли, ее не хотели оплачивать даже по самой низшей категории. Бедствующий и голодающий художник писал:

«Ни царской России, ни России советской я оказался не нужен. Я им здесь непонятен, я чужой. Вот Рембрандт, я уверен, меня любит. Может быть, нЕвропа меня полюбит, а потомуже и она – моя Россия».

Его слова оказались пророческими.

В 1922 году Шагал уезжает из России. Он останавливается в Берлине, где он оставил свои картины в 1914 году. Там же он выполняет гравюры– иллюстрации для своей книги «Моя жизнь», – автобиографической повести, изданной в Берлине.

В 1923 году Шагал возвращается в Париж. Начинается новый период в его жизни и творчестве, наполненный огромным количеством заказов, выставок, его работы выставляются в музеях, выходят книги о его творчестве, множество восторженных статей – мир открыл для себя Марка Шагала! В 1931 году он получает почетный заказ – иллюстрировать Библию и в связи с этим отправляется в длительное путешествие в Палестину, Сирию, Египет. Он вообще много путешествует. Специально едет в Голландию изучить творчество Рембрандта, в Испанию – смотреть Эль Греко.

Однако, несмотря на огромные творческие успехи в Европе и Америке, на множество заказов, он не забывает о том, откуда он и кто его предки. В 1935 году Шагал приезжает в Вильнюс на съезд ИВО (Идишер Висниафтлхэр институт) и делает там блестящий доклад «Что мы должны сделать для еврейского искусства».

«Мне давно уже хотелось высказаться о нашей роли, не только художников и не только ученых, но и всех евреев, творящих на благо всего человечества. В дни кризиса, кризиса не только материального, но и духовного, когда вокруг куска хлеба разгораются мировые войны, кризисы и революции, и евреям воистину негде и нечем жть – в эти именно дни, несмотря ни на что, нет сладостней предназначения, чем терпеть и работать во имя нашей миссии, нашего духа, который все еще жив в Торе и который способен вывести нас, евреев, на верный и праведный путь, в поисках которого народы проливают кровь».

1940 год застает Шагала в небольшом французском местечке Гордес, неподалеку от Авиньона, где он напряженно работает в мастерской. 1941 год потряс его мирную жизнь, объявление войны Германией страшно тревожит: ведь там, вдали, его Витебск, его родина.

Спасаясь от фашизма во Франции, Шагал в 1941 году переезжает в США. Здесь он продолжает много работать, здесь работает над декорациями к опере Рахманинова «Алеко». Художник остается верен себе – декорации носят ностальгический характер: его Витебск всегда с ним.

Судьба хранила великого художника. Он вовремя уехал из России, избежав репрессий, которые наверняка обрушились бы на него. Он вовремя уехал из Европы, избежав фашистского нашествия. Он, который всегда восхищался немецким искусством, тяжело переживает зверства нацизма. Он страдал за невинно погибших людей, в стихах изливал свою душу.