Евреи, которых не было. Книга 2

Все это было, но, во-первых, Новороссия — это один из самых благодатных регионов во всем мире, край курортов международного значения. В Северном Причерноморье и на Северном Кавказе сосредоточивается порядка 20 % мирового чернозема. Этот край — почти самый благоприятный и для земледелия, и для жизни человека на всем земном шаре. Во всяком случае, и жить тут лучше, и уж, конечно, вести хозяйство выигрышнее, чем в Израиле.

Во-вторых, в том же самом месте и в то же время другие переселенцы — болгары, меннониты, немцы, понтийские греки — разводили огромные сады, виноградники, собирали великолепные урожаи и быстро становились «весьма зажиточны».

Несколько раз немцев-колонистов даже переселяли в еврейские колонии — чтобы те могли посмотреть, как хозяйничают. Усадьба немца издали была видна, выделяясь на фоне еврейского переселенческого убожества. Но евреи лучшими хозяевами не стали — ведь от демонстрации соседа, у которого десятеро детей, импотент не излечивается от заболевания, а только приобретает комплекс неполноценности.

В общем, мнение русских, от крестьян до царского дворца, было примерно одинаковым: евреи неспособны к земледелию, потому что «изнежены» и привыкли к более легкой жизни.

Скажу откровенно: эту позицию очень легко разделить. У русских, природных земледельцев, постоянно осваивавших новые пространства Земли, слишком велико неуважение к людям, неспособным преодолевать трудности и устраиваться на новом месте. Даже люди, чья семейная память уже не включает поколений крестьян, считают труд на земле благородным, жизнь поселянина здоровой, а деятельность по освоению, по распашке леса и степи — самой осмысленной.

Такого рода слова я много раз слышал от интеллигентов далеко не первого поколения, потомков дворян, богатых предпринимателей — тех, кто уже давно никак не связан с землей. Русские не одиноки: своих крестьян любят в Германии, в Польше… Во всех европейских странах. Эта любовь к фермерам, интерес к сельскому труду определила судьбу сельского ветеринара Джеймса Хэрриота, уроженца большого города, написавшего удивительно лиричные воспоминания о своей работе в английской глубинке [26].

Эти настроения очень хорошо заметны, — они прекрасно прослеживаются во всех оценках, данных инспекторами: евреи как бы цинично обманули правительство, но получается, что обманули и общество; ведь люди ждали от них чего-то другого. Все, кто участвовал в попытках переселять в Новороссию евреев, «точно знают»: земледельческий труд «лучше» и благороднее розничной торговли, и правительство действует в интересах евреев, чуть ли не оказывает им услугу.

И мы, ныне живущие, прекрасно понимаем логику предков: ведь все мы точно так же точно «знаем», что земледельческий труд благороден, а торговля — дело в жизни десятое.

Но, оказывается, возможна и совершенно иная точка зрения! Позицию земледельческих народов совершенно не обязаны разделять те, кто никогда не жил земледелием. И что толку вспоминать времена пророков и освоения Ханаана! Ашкенази отродясь не были земледельцами и не хотели ими становиться. Более того — земледельческий труд они не только не любили, но и последовательно презирали: «Опытом доказано, что сколько хлебопашество необходимо для человечества, столько же оно почитается самым простым занятием, требующим более телесных сил, нежели изощренности ума, и потому к этому занятию на всем земном шаре всегда отделялись только такие люди, кои, по простоте своей, не способны к важнейшим упражнениям, составляющим класс промышленников и купцов; сим же последним, как требующим способностей и образования, как служащим главным предметом обогащения держав — во все времена отдаваемо было предпочтение и особенное уважение перед хлебопашцами… Но клеветнические представления на евреев пред русским правительством преуспели лишить евреев свободы упражняться в преимущественнейших их, по торговым оборотам, занятиям и заставили их перейти в звание носящих на себе имя черного народа — хлебопашцев. Выгнанные в 1807–1809 годах из деревень 200 000 чел(овек) принуждаемы были идти на поселение и на местах необитаемых» [25, с. 99–102].

И далее бедные страдальцы, сосланные в роскошные черноземные степи, просили записать их снова мещанами, с правом по паспортам отлучаться, куда они ни пожелают. Если читатель хочет, он может посмеяться над этими евреями или проникнуться к ним любой степенью пренебрежения. Но до этого давайте все-таки усвоим — никто не обязан разделять представления и предрассудки русского (и любого другого) народа.

Итак, выяснилось: евреи не просто «не умеют» быть земледельцами. Они не хотят ими становиться и презирают земледельческий труд. Что толку вспоминать времена царя Шломо-Соломона, когда живший в Палестине еврейский народ, вероятно, относился к земледелию примерно так же, как и современные англичане, немцы, русские и японцы.