Еврей Петра Великого

Лакоста подошел, встал рядом с царем. Кровь еще не вернулась к его лицу.

— Ишь, ты! — добродушно-ворчливо продолжал Петр. — Хоть в генералы тебя производи — да ты ведь такой шутке, пожалуй, обидишься… По случаю Полтавской победы, — царь повысил голос, говорил торжественно, — и сегодняшней нашей баталии жалую моего шута Лакосту титлом короля Самоедского с прибавкой жалованья, а также необитаемым островом Соммера в вечное владение… А тебе, Вытащи, положена полтина на водку — на! И пропей ее вместе с победителем, чтоб зла не держать.

В кабаке пахло кислыми щами, луком и водкой. Лакоста и Вытащи сидели друг против друга за столом, низко согнувшись над кружками и встречаясь время от времени головами; голова Вытащи была перетянута холщовой тряпкой, на Лакостовой макушке набекрень сидела ермолка. Выпито было много, оба питуха были пьяны и настроены тепло и совершенно дружелюбно.

— Я чего? — в который уже раз повторял Вытащи, глядя на Лакосту с умилением. — Мне чего велят, я то и делаю. Я, думаешь, тебя лично хотел пытать? Да ни в жисть!

— Ну да, — подпирая подбородок рукою, мычал Лакоста. — Я и говорю… Чего велят… Если у меня дочка…

— Вот-те крест — ни в жисть! — заглядывая в глаза Лакосте, продолжал свое Вытащи. — И я тебе еще вот что скажу: ты хоть, конечно, и жид — но хороший парень. Давай за дружбу выпьем! И поцелуемся!

Одинокий человек Вытащи.

7 ПРУТСКАЯ КОНФУЗИЯ. 1711

По сравнению с Полтавой предстоящая турецкая компания представлялась Петру не более чем развлекательной прогулкой. Германизированным дивизиям Петра следовало сбить спесь с турецких орд, с татарских конных разбойников: сброд, ненавистная дремучая азиатчина. Раздавить, уничтожить! Выйдя к Северному морю, закрепиться навеки и на Южном! А там недолго и бусурманские минареты сшибить с собора Святой Софии в Царьграде.

Все это должно совершить пристойно, по-европейски — и весело. Фельдмаршал Шереметев надежен, да медлителен: а надо выйти к Дунаю прежде турок, не дать им переправиться. Волошский Кантемир и мултянский Бранкован — в руке, в кулаке: не вырвутся. Проку военного немного от этих господарчиков, но пример их хорош и полезен; ему последуют братья-славяне — болгары да сербы, восстанут против турок, оттянут вражеские силы, да и греки подымут голову. Перспективы блестящие, изумительные: весь европейский Юг пойдет с Россией, к России. И тогда уже неизбежны беспорядки в турецкой армии, бунт против неразумного султана, сидящего на своих подушках. И присмиревший султан выдаст, выдаст проклятого шведского Карла, бросившего свои носилки под Полтавой и выскользнувшего змеей из русского кулака… Привоз пленного Карла XII в Санкт-Петербург можно будет обставить весьма красочно.

Как все это красиво и замечательно! И как радуется, веселится душа, устремляясь к таким радужным горизонтам! Немцы и голландцы — те, конечно, русского человека прилежнее и старательней. Но только наш брат — русский — способен так упоительно радоваться завтрашним свершениям. Только для русского неограниченного мечтателя журавль в небе куда лучше синицы в кулаке. Вот в этом и есть разгадка русской души, для немцев загадочной.

В последние дни перед отъездом в действующую армию Петр, спеша и почти задыхаясь от будоражащей спешки, успел сделать многое: заменил отжившую свое громоздкую боярскую думу компактным и послушным Сенатом, учредил налогово-фискальное ведомство, наделенное чрезвычайными полномочиями. Диких азиатов должно сокрушить современное налаженное государство — и это будет добрым примером для потомков. Это каких-нибудь пятнадцать лет назад схватка России с Турцией напоминала бы схватку двух степных волков, рвущих друг другу глотку. Нынче все произойдет по-другому: по-современному обученная и экипированная русская армия, вооруженная пушками, фузеями и тайным чудо-оружием — метательными трехгранными ножами, — раздавит неприятеля по всем законам передовой военной науки. Сколько приятных дел прибавится после победы, сколько веселых хлопот: сколачивание панславянского союза во главе с Россией, освоение новых южных владений, укрепление черноморского побережья и строительство флота… В самый день отъезда, 6 марта, было объявлено о бракосочетании Петра Алексеевича с Екатериной Алексеевной. Свадьбу решено было справить после возвращения из победного похода.